Время

Время — ^[1]

Длительность существования всего происходящего, всех явлений и предметов, измеряемая веками, годами, часами, минутами и т. п.
Какой-либо отрезок, промежуток в последовательной смене часов, дней, лет и т. д.
Определенный, известный момент в последовательной смене часов, месяцев, лет и т. п.
Период, эпоха (в жизни человечества, какого-либо народа, государства, общества и т. п.).
Всеобщая объективная форма существования материи, проявляющаяся в длительности и последовательности, неотъемлемо от движения.
Форма глагола, выражающая отношение действия или состояния к моменту речи или к какому-либо другому моменту.

Время как одна из координат в современной четырехмерной геометрии мира[править | править код]

Источник раздела: Большая российская энциклопедия^[2]

ВРЕ́МЯ – одна из координат в современной четырёхмерной геометрии мира.

В механике Ньютона предполагается, что между пространством и временем никакой связи не существует. Пространство считается плоским (не искривлённым); положение тел в таком пространстве может быть определено в трёхмерной, например декартовой, системе координат. Время имеет одно измерение и является абсолютным в том смысле, что не зависит от положения часов в пространстве. В более широком смысле время рассматривается как некий континуум, внутри которого существует бесконечная Вселенная.

В соответствии с общей теорией относительности Эйнштейна время не может существовать в отрыве от пространства, причём искривление пространства и изменение течения времени зависят от скопления масс вещества и создаваемого ими гравитационного поля.

Определение момента наступления некоторого события или промежутка времени между событиями называется измерением времени. Техническим средством для измерения времени являются часы. К концк 20 века время научились измерять точнее, чем любую другую физическую величину. Самые точные часы имеют вариацию хода 10_–14–10_–15. Используя хронометрирование (измерение временных интервалов), можно вычислить физические величины, в формулу для расчёта которых входит время, с исключительно высокой точностью. К таким величинам относятся, например, длина и сила тяжести. Поэтому разработка новых часов и методов хронометрирования является важной научной задачей. Ряд работ в этой области удостоены Нобелевской премии: создание атомного цезиевого стандарта частоты (Н. Рамзей, 1989); разработка метода охлаждения атомов лазерным пучком и его использование при разработке часов на цезиевом фонтане (С. Чу, К. Коэн-Таннуджи, У. Филлипс, 1997); изучение квантовой теории оптической когерентности (Р. Глаубер, 2005).

Строгое определение момента времени требует введения шкалы времени, что предполагает выбор некоторого периодического процесса, построение теории этого процесса и задание единицы времени (соглашение о соотношении длительности единицы времени и периода выбранного процесса). Промежуток времени между событиями определяется разностью моментов, которая измеряется в принятых единицах времени.

Для измерения времени люди с давних пор использовали наблюдения за движением небесных тел. Так, в качестве единицы для измерения больших интервалов времени стал применяться год, определяемый периодом обращения Земли вокруг Солнца. Некоторые народы при построении календаря использовали смену фаз Луны, повторяющихся через интервал, называемый синодическим месяцем, который послужил основой для современного календарного месяца.

Вращение Земли вокруг оси является периодическим процессом, позволяющим определять время с высокой точностью (лишь в 20 веке появились более точные часы – кварцевые, а затем квантовые). Регулярно регистрируя момент прохождения Солнца через один и тот же меридиан, можно определить солнечные сутки, которые являются одной из основных единиц счёта времени. По традиции, пришедшей из Вавилонии и Древнего Египта, сутки делят на 24 часа, каждый час – на 60 минут, каждую минуту – на 60 секунд.

Существующие шкалы времени получили названия, связанные с характером используемого периодического процесса: солнечное, звёздное, динамическое и атомное время.

Солнечное время[править | править код]

Вследствие вращения Земли вокруг своей оси через небесный меридиан периодически проходят как звёзды, так и точки небесной сферы. Если фиксируется момент прохождения Солнца через меридиан, то время, определяемое из этих наблюдений, называется истинным солнечным временем. Момент верхней кульминации (см. Кульминация небесного светила) центра видимого диска Солнца на данном меридиане называется истинным полднем, момент нижней кульминации – истинной полночью, промежуток времени между последовательными одноименными кульминациями – истинными солнечными сутками. За начало солнечных суток принимают истинную полночь. Течение истинного солнечного времени неравномерно вследствие неравномерного движения Земли по орбите и неперпендикулярности оси вращения Земли к плоскости орбиты. Поэтому истинное солнечное время малопригодно для практического применения.

Вместо него используется среднее солнечное время, основанное на суточном движении фиктивной точки (называемой средним экваториальным Солнцем), равномерно движущейся по экватору в ту же сторону, что и истинное Солнце. Скорость движения точки такова, что в своём годичном движении она всегда проходит через точку весеннего равноденствия одновременно с истинным Солнцем. Полный оборот по экватору фиктивная точка делает за тот же промежуток времени, что и истинное Солнце при движении по эклиптике. Аналогично истинным суткам определяются средние солнечные сутки, которые равны промежутку времени между двумя последовательными одноименными кульминациями среднего экваториального Солнца. За начало средних солнечных суток принимается средняя полночь (момент нижней кульминации фиктивной точки).

До 1960 года средние солнечные сутки использовались для определения фундаментальной единицы измерения – секунды, которая равнялась 1/86400 части средних солнечных суток. Следовательно, длительность секунды зависела от скорости вращения Земли. После появления кварцевых, а затем квантовых часов была обнаружена неравномерность вращения Земли, что привело к отказу от средних солнечных суток как меры точного времени и замене определения секунды.

Разность между истинным и средним солнечным временем называется уравнением времени, которое в течение года изменяется в пределах от –14 мин 22 с до +16 мин 24 с.

Среднее солнечное время Гринвичского меридиана называется всемирным временем (Universal Time, UT); его определение связано с вращением Земли. В связи с неравномерностью вращения Земли вводят так назваемые UT0 и UT1. UT0 – всемирное время, полученное из наблюдений, то есть время на мгновенном гринвичском меридиане, соответствующем мгновенному полюсу Земли; UT1 – всемирное время среднего гринвичского меридиана, определяемого средним положением полюса Земли; оно получается добавлением к UT0 поправок, учитывающих движение полюсов.

Для того чтобы перейти от всемирного времени к местному, необходимо знать долготу места. В соответствии с решением Международного астрономического союза (МАС) долгота считается положительной к востоку от Гринвичского меридиана и измеряется от 0° до 360°. Чтобы найти местное время, надо к UT прибавить долготу, выраженную в часах (360° соответствует 24 ч).

Местное время одинаково для всех точек, расположенных на одном меридиане. Следовательно, при перемещении на восток стрелки часов нужно непрерывно переводить вперёд, а при движении на запад – назад. Чтобы устранить это неудобство, в 19 веке во многих странах была принята поясная система счёта времени. Земной шар был разбит на 24 пояса, шириной примерно по 15° долготы каждый. Часовые пояса имеют номера от 0 до 23. В действительности ширина поясов не равняется 15°, так как границы поясов сдвигаются в соответствии с государственными границами, административным делением внутри страны и т. п. Начальный меридиан нулевого пояса проходит через Гринвичскую обсерваторию. В 1-й часовой пояс (который определяет среднеевропейское время) входят Франция, Испания, Германия и др.

Поясное время соседних часовых поясов отличается на 1 час. По меридиану 180° проходит линия перемены дат (точнее, эта линия изгибается, учитывая государственные границы). Новые сутки на Земле начинаются на этой линии. При пересечении линии перемены дат c востока на запад необходимо прибавить один день и, наоборот, при пересечении с запада на восток – вычесть один день, то есть считать одну дату дважды.

В России поясное время было введено в 1919 году. В 1930 году на всей территории СССР было введено декретное время, отличающееся от поясного на +1 ч. Кроме того, с 1981 ежегодно вводилось летнее время: стрелки часов переводились на час вперёд в последнее воскресенье марта и на час назад в последнее воскресенья сентября (до 1996 года) или октября (после 1996 года). (Постоянное летнее время было отменено 26 октября 2014 года поправками к закону «Об исчислении времени». ^[3]) Время российской части 2-го часового пояса, в котором находится Москва, называют московским временем. Разница между московским и всемирным временем составляет 3 часа.

Звёздное время[править | править код]

Шкала времени, основанная на наблюдении за движением точки весеннего равноденствия, называется звёздной. Момент верхней кульминации точки весеннего равноденствия принимается за начало звёздных суток, которые делятся на звёздные часы, минуты и секунды. Звёздное время определяется непосредственно из астрономических наблюдений и необходимо для решения задач астрономогеодезии, навигации и др.

Звёздное время, так же как и UT, определяется вращением Земли. Поэтому обе шкалы связаны друг с другом точным соотношением, из которого следует, что 24 ч среднего солнечного времени равны 24 ч 3 мин 56,555 с звёздного времени. Шкала звёздного времени, как и UT, является неравномерной.

Динамическое время[править | править код]

Теории движения Земли и других тел Солнечной системы, основанные на уравнениях динамики, позволяют определить так называемые шкалы динамического времени. Так, в рамках механики Ньютона определяется шкала эфемеридного времени, в рамках теории относительности Эйнштейна – шкалы барицентрического и земного времени. Эти шкалы используются при решении задач космической навигации.

Попытка астрономов использовать всемирное и звёздное время как равномерные шкалы оказалась неудачной. В качестве новой, более точной шкалы времени была предложена шкала, определяемая периодическим движением тел в Солнечной системе. В механике Ньютона время считается абсолютным (не зависящим от системы координат) аргументом в уравнениях, которые определяют эфемериды планет, Солнца и Луны. Используя принятую теорию движения планет, Солнца и Луны, а также наблюдения за небесными телами, можно построить строго равномерную (в ньютоновском приближении) шкалу времени. Такая шкала называется эфемеридным временем (Ephemeris Time, ET). ET рассматривалось как независимая переменная в теории орбитального движения Луны, Земли и других планет. ET было определено МАС в 1952 и использовалось до 1984.

Введение ET привело к замене определения единицы времени. Прежнее определение секунды в 1960 было заменено следующим: секунда есть 1/31556925,9747 часть тропического года для момента 1900, январь 0, 12 ч эфемеридного времени. Эта секунда названа эфемеридной. Секунда ET более постоянна по величине, чем секунда, определяемая средними солнечными сутками, но её гораздо труднее измерить. Один из недостатков шкалы ЕТ – задержка при её вычислении и сложность практической реализации. Необходимо проводить наблюдения тел Солнечной системы, определять координаты тел, сравнивать их с теоретически вычисленными координатами. Лишь по прошествии минимум одного года можно установить разницу между UT и ET; точность вычисления этой разницы ограничивается точностью оптических наблюдений.

Шкала ET была первой шкалой динамического времени. Повышение точности наблюдений и определение атомной шкалы времени привело к созданию новых динамических шкал времени. Такими шкалами являются шкалы барицентрического динамического времени (Temps Dynamique Barycentrique, TDB) и земного динамического времени (Temps Dynamique Terrestre, TDT), барицентрического и геоцентрического координатного времени (Temps Coordonné e Barycentrique, TCB, и Temps Coordonnée Geocentrique, TCG), а также земного времени (Temps Terrestre, TT). Они используются для вычисления барицентрических или геоцентрических эфемерид. На уровне точности, с которой может быть определено ET (порядка 0,001 с), эти шкалы эквивалентны.

Шкала TT является основой для вычисления видимых геоцентрических эфемерид небесных тел и может считаться равномерной шкалой времени. TT показывали бы квантовые часы, если бы они были расположены на поверхности геоида. Построение идеальной равномерной шкалы времени ограничено недостаточной полнотой знаний о строении Солнечной системы, точностью наблюдений тел и вычисления их положений, а также точностью определения моментов наблюдений.

Атомное время[править | править код]

Шкала атомного времени основана на показаниях квантовых часов. Единица атомного времени связана с частотой излучения или поглощения энергии при переходе атомов из одного квантового состояния в другое. Современная шкала времени, которая используется и в астрономии, и в повседневной жизни, является атомной шкалой.

Шкала атомного времени (Temps Atomique International, TAI) была построена в середине 20 века. Она базируется на использовании квантовых стандартов частоты, которые, в свою очередь, основаны на резонансном переходе атомов с одного энергетического уровня на другой. Шкала TAI равномерна на длительных промежутках времени. За единицу измерения времени принимается атомная секунда (секунда СИ), определяемая в соответствии с резолюцией XIII конференции Международного комитета мер и весов (1967) как промежуток времени, в течение которого совершается 9192631770 колебаний, соответствующих частоте электромагнитной волны, излучаемой атомом цезия ¹³³Cs при резонансном переходе между энергетическими уровнями сверхтонкой структуры основного состояния при отсутствии внешних магнитных полей на уровне моря. Длительность секунды TAI была выбрана такой, чтобы она соответствовала длительности секунды ET для 1900.

С 1969 шкала TAI основывается на показаниях многих квантовых часов, расположенных в лабораториях разных стран. Показания часов сравниваются между собой с учётом релятивистских поправок и объединяются по специально разработанному алгоритму, позволяющему уменьшить ошибки при включении новых или удалении из обработки старых часов. Для вывода TAI необходима синхронизация часов. Сейчас для этой цели используются глобальные космические навигационные системы GPS и ГЛОНАСС. На спутниках установлены высокостабильные стандарты частоты, на основе которых формируется собственная атомная шкала. Учитывая время распространения сигнала от спутника, можно определить показание наземных часов в шкале GPS или ГЛОНАСС, то есть синхронизовать их.

В России непрерывным получением высокоточной время-частотной информации и данных о вращении Земли занимается Государственная служба времени и частоты (ГСВЧ).

Поскольку шкала времени UT1 связана с вращением Земли (которое замедляется), а TAI от него не зависит, шкалы UT1 и TAI непрерывно расходятся. С 1964 используется шкала всемирного координированного времени (Universal Time Coordinated, UTC), которая связана не с суточным вращением Земли, а с атомной шкалой TAI. Она определяется путём изменения показаний часов, функционирующих в системе TAI, на +1 с, чтобы разность UT1–UTC не превосходила 0,9 c. Это изменение осуществляется преимущественно 31 декабря и/или 30 июня. Таким образом, шкала UTC отличается от TAI на целое число секунд, а от UT1 не более чем на 0,9 с. Так, 31 декабря 2005 была добавлена очередная секунда, и разница между UT1 и TAI составила 33 с.

Сигналы точного времени, распространяемые радиостанциями, соответствуют шкале UTC. Шкалы атомного и динамического времени независимы как друг от друга, так и от шкал солнечного и звёздного времени, то есть от вращения Земли. Но повседневная жизнь человека определяется вращением Земли, поэтому одной из важных задач астрономии является определение связи атомного и солнечного времени. Эта задача может быть решена лишь с помощью регулярных наблюдений радиоисточников, звёзд и тел Солнечной системы.

Литература статьи Большой российской энциклопедии[править | править код]

Жаров В. Е. Сферическая астрономия. М., 2002.
Одуан К., Гино Б. Измерение времени. Основы GPS. М., 2002.
Хауз Д. Гринвичское время и открытие долготы. М., 1983.

Время как форма протекания процессов[править | править код]

Источник раздела: Большая российская энциклопедия^[4]

ВРЕ́МЯ – форма протекания всех механических, органических и психических процессов; условие возможности движения, изменения, развития.

В традиционных культурах время воспринималось как тесно связанное с пространством, качественно неоднородное, состоящее из дискретных единиц, определяющихся происходящими в нём событиями. Особо выделялось мифологичtеское время – время сотворения мира (см. Космогонические мифы), когда складывается современный человеку миропорядок; эпическое время, когда происходили легендарные события жизни народа. С мифологическими событиями связаны определённые периоды года – календарные праздники (см. Календарные обряды), в особенности Новый год. Регулярное воспроизведение мифических и исторических событий в ритуале способствовало архаическому восприятию времени как постоянного циклического возвращения к своим истокам. Мифы о циклической смене мировых эпох характерны для древневосточных и античных космогоний (индийские махаюги – смена «дня» и «ночи» Брахмы, пять «веков» Гесиода и др.). Наряду с этим существуют и представления о линейном развитии от сотворения мира к его гибели (см. Эсхатологические мифы), получившие наивысшее развитие в монотеистических религиях.

Время в китайской культуре[править | править код]

Время в китайской культуре осмыслялось в его неразрывной связи с пространством, как один из двух равноправных атрибутов единой Вселенной. С начала 1-го тысячелетия до н.э. до начала 20 века понятие времени передавалось иероглифами в составе обозначающих Вселенную, космос, мироздание бинарных терминов, в которых вторым компонентом выступает понятие пространства: тянь ди (букв. – небо и земля), юй чжоу (букв. – пространство и время), ши цзе (букв. – века и просторы).

Древнейшая общая идея времени связывалась с образом Неба (тянь), представлявшего, с одной стороны, небосвод как естественный хронометр, отличающийся циклической сменой астрономических, метеорологических и погодных явлений, с другой стороны – высшее безличное божество и обитель духов и душ предков как сверхъестественный регулятор событий и судеб. Хронологическая функция Неба была утверждена в классических текстах Тринадцатикнижия и философских трактатах: «Небо рождает времена (ши)» («Ли цзи», гл. 7–9), «Небо – это распорядок времён» («Сунь-цзы», I, 3). В основополагающем для китайской философии и науки тексте «И цзин» («Канон перемен») изложена восходящая к архаической предсказательной и календарной практике теория циклических временны́х процессов. Выражающие эту теорию систематизированные категории «гуа» Ван Би прямо определял как «времена» (ши). Небо считалось круглым в противоположность символизирующей пространство квадратной Земле, и его круговые движения, обусловившие доминирование циклической хронологии (базировавшейся прежде всего на 60-летних циклах «небесных стволов» и «земных ветвей»), характеризовались как «Путь» (дао): «Времена – это небесный путь» («Шу цзин», гл. 3). Понятие Пути-дао, описывающее мироздание в качестве динамической реальности, изменяющейся во времени и воплощающейся в пространстве, также выражает представление о едином пространственно-временно́м континууме: «Объединение Неба называется пространством (юй), разделение пространства называется временем (чжоу)» («Тай сюань цзин», цзюань 7, ч. 5).

Философы 4–2 веков до н.э. определяли время как «имеющее длительность, но не имеющее ни начала, ни конца» (букв. – ни корня, ни верхушки) («Чжуан-цзы», гл. 23) и «уходящее и древнее, наступающее и нынешнее» («Хуайнань-цзы», цзюань 11). Совмещение в семантике иероглифа «тянь» идей времени и универсума, в котором человеческий мир осмыслялся как «Поднебесная» (тянь ся), правитель – как «сын Неба» (тянь цзы), а судьба – как «небесное предопределение» (тянь мин), в свою очередь, универсализировало хронологический подход ко всякому предмету и явлению в китайской культуре, что составляет одну из важнейших её особенностей. Характерно, что историография (ши) стала наиболее развитым и продуктивным жанром китайской литературы.

Литература раздела статьи Большой российской энциклопедии

Кобзев А. И. Понимание мира как единства времени и пространства в традиционном Китае // Антропология культуры. М., 2002. Вып. 1.

Время в индийской философии[править | править код]

Время в индийской философии истолковывалось в связи со стремлением индийских мыслителей определить вневременную, неизменную основу бытия путём её отделения от изменчивых и непостоянных вещей. Высшая цель человеческой жизни – «освобождение» (мокша, нирвана) – представляется индийцами как разрушение причинно-следственной (см. Сансара) связанности событий, разрывающее и цепь времени.

Наибольшее влияние на религиозно-философскую мысль Индии оказало представление о времени как о двух «образах Брахмана»: «воплощённого, великого океана творений», пребывающего в дискретном времени по эту сторону Солнца, и «не-времени», лишённого частей и тождественного вечности, по ту сторону Солнца. По сути всё дальнейшее развитие философии времени в Индии было концептуальным оформлением этих двух «образов» и их поляризацией, достигшей своего апогея в учениях буддизма и адвайта-веданты. В центре внимания буддизма оказалось «воплощённое» время, тождественное временности и текучести элементов существования (дхарм), адвайта же придала абсолютную ценность вечности, объявив время продуктом майи – затмения и искажения неизменной и самотождественной природы Брахмана.

Древние и средневековые источники упоминают и специальное учение о времени – калаваду, приписывающее действию времени всё происходящее в мире. Уподобляемое бесконечному и безначальному потоку, увлекающему за собой все предметы, оно считалось причиной их изменчивости и тленности, силой, порождающей, а затем безжалостно пожирающей всё во Вселенной (концепции циклов), роком, судьбой, лишающей смысла ритуальное благочестие человека. Калавада не представляла собой целостной философской концепции, а была скорее мифопоэтическим выражением фаталистического и пессимистического мироощущения человека.

Поиски устойчивой, незыблемой опоры в потоке изменчивости феноменального мира, способствовавшие разработке концепции единства Атмана и Брахмана, стали источником идеи абсолютного времени, которое является тем не менее субстратом изменчивости и временности, а также масштабом для оценки изменения и становления. В связи с этим концепции времени варьируют от утверждения (ньяя, вайшешика, миманса, джайнизм) до отрицания (школы буддизма) его единства и субстанциальности. Между этими крайними позициями располагаются атрибутивные концепции времени (время как атрибут субстанции, аспект конкретного становления) санкхьи и некоторых направлений веданты. Всех «субстанциалистов» объединяет стремление доказать объективное существование времени, при этом одни считают, что оно воспринимается чувственно, наравне с предметами (сторонники мимансы Кумарилы Бхатты), другие – что оно выводимо из языковых выражений, обозначающих временны́е отношения следования, предшествования и одновременности (ньяя и вайшешика).

Необходимость различать вечный причинный источник и преходящие вре́менные следствия привела к принципиальному для «субстанциалистов» делению времени на «эмпирическое», или «относительное», состоящее из различных отрезков (недели, часы, минуты и т. п.) и предназначенное для практической ориентации в повседневной жизни, и «абсолютное» – вечную, несоставную и всепроникающую субстанцию.

Если в Упанишадах «воплощённое» и «невоплощённое» время было помещено по разные стороны Солнца (так выражалась связь времени и пространства), то в джайнизме «абсолютному» и «относительному» времени соответствовали сферы алока (не-мира, пространства освобождённых душ) и лока (мира сансары). Время не только помещается в пространство, но и описывается пространственным образом круга, подчёркивающим исчерпывающую полноту космических, природных и социальных событий при их безначальном и бесконечном повторении (учение о космических циклах – махаюга). Индивидуальное бытие во времени тоже подчинено законам циклического развития. Для воплощённой души оно есть бесконечное повторение конечности, чередование смерти и рождения, подчинённое закону кармы.

В Индии, как и в других древних цивилизациях, умели измерять время по движению небесных светил, однако там не было единообразной хронологической системы, позволявшей датировать события индийской истории (в отличие от Китая). Историчность сознания, связанная с чувством неповторимости и уникальности событий во времени, в целом чужда индийскому образу мысли.

Литература раздела статьи Большой российской энциклопедии

Лысенко В. Г. Философия пространства и времени в Индии: школа вайшешика // Рационалистическая традиция и современность. Индия. М., 1988.
Balslev A. N. A study of time in Indian philosophy. Wiesbaden, 1983.
Shayer S. Contributions to the problem of time in Indian philosophy. Kraków, 1938.

Время в античной и средневековой философии[править | править код]

В классической античности время рассматривается в связи с жизнью космоса, а потому порой отождествляется с движением небосвода. Платон анализирует понятие времени в контексте деления всего сущего на бытие и становление. Первое существует вечно, второе возникает и исчезает во времени, которое есть подвижный образ вечности, её подобие в эмпирическом мире становления; оно творится демиургом вместе с космосом с целью «ещё больше уподобить творение образцу» («Тимей», 37 c). В связи с анализом времени Платон различает три момента: то, что существует вечно (не рождено и не создано); то, что существует всегда (сотворено, но не подвержено гибели); наконец, то, что существует временно (возникает и погибает). Первое – это Единое, вечный образец, подражая которому демиург сотворил космос, второе – сам космос и третье – изменчивые и преходящие эмпирические явления.

Развёрнутый анализ понятия времени даёт Аристотель в «Физике» (IV, 10–14). Считая космос вечным, Аристотель не мог принять тезис о сотворении времени и поэтому не соотносил время с вечностью как его образцом. Вместо понятия αἰών (вечно) он употребляет понятие άεί (всегда), когда речь идёт о вневременном бытии, например о логических или математических истинах. Однако, подобно Платону, Аристотель связывает время с числом и жизнью космоса, вообще с физическим движением, а его меру – с движением небосвода. Время – это «число движения по отношению к предыдущему и последующему» («Физика», IV, 11). При этом движение измеряется временем, а время – движением. Главной мерой движения является время обращения небесной сферы. Дефиниция времени как числа движения, по-видимому, выражает его сущность, тогда как дефиниция его как меры движения – его функцию. Определяя время как число движения, Аристотель соотносит время как непрерывную величину с тем, что может её определить, ограничить (разграничить «части» времени). Мы распознаём время, «когда разграничиваем движение, определяя предыдущее и последующее… когда мы мыслим крайние точки отличными от середины и душа отмечает два "теперь", тогда это именно мы называем временем» (там же). Само «теперь», по Аристотелю, не есть время, оно не является частью («минимальным отрезком») времени, это его граница, аналогично тому, как точка есть не часть линии, а её граница. Граница сама – вневременна, а потому с её помощью и возможно определение времени. Момент «теперь», в отличие от точки, не только разделяет, но и соединяет части времени.

Хотя время мыслится у Аристотеля космически и связано в первую очередь с движением, тем не менее оно невозможно без души, «ибо по природе ничто не способно считать, кроме души и разума души» (там же, IV, 14), а акт измерения составляет неотъемлемый момент понятия времени. Плотин, напротив, подчёркивает, что индивидуальная душа в качестве измеряющей инстанции не важна для конституирования времени, «ибо оно будет по величине таким, как оно есть, даже если его никто не измеряет» («Эннеады», III, 7). Вслед за Платоном Плотин определяет время через вечность – умопостигаемое, неизменное, неподвижное, самотождественное бытие; о вечности нельзя сказать, что она «была» или «будет», но только – «есть», она «покоится в Едином». Плотин повествует о рождении времени: душа, отпав от Единого, в подражание ему создала чувственный мир, а в подражание вечности – время, её подвижный образ. «Время есть жизнь души в некотором движении, а именно в переходе из одного состояния в другое» (там же, III, 7, 11); Плотин понимает время как длительность мировой души.

У отцов Церкви время всё больше анализируется сквозь призму жизни индивидуальной души. На первый план выходит связь времени с памятью; возникают психологические и исторические трактовки времени. Библейское мировосприятие отличается от древнегреческого именно своим переживанием времени; для него мир – не «космос», а «олам» (первоначальное значение слова – «век»), то есть свершение событий, история. Августин, объединивший обе традиции, развивает Плотиново понимание времени как «жизни души», но души индивидуальной: во «внутреннем человеке» течёт и измеряется время, то есть у Августина время превращается в психологическую категорию – «растяжение души» (distentio animi). Поэтому в качестве феномена, раскрывающего природу времени, он выбирает движение, данное не зрению, а слуху – звучащий голос. Августин раскрывает парадоксальность времени: оно складывается из того, чего уже нет (прошедшего), того, чего ещё нет (будущего), и того, что есть, но не имеет длительности, – мгновения настоящего. Все три модуса времени удерживаются лишь в нашем сознании: настоящее прошедшего (память), настоящее настоящего (непосредственное созерцание), настоящее будущего (ожидание). Время у Августина, как и у Платона и Плотина, соотнесено с вечностью, но не столько через космическую жизнь, сколько через историческое свершение. Бог, по Августину, – вечный создатель всех времён, время же возникает вместе с творением.

Для средних веков характерно восходящее к Августину соотнесение времени как способа бытия твари с вечностью как атрибутом Божественного бытия. У Фомы Аквинского Бог, не подверженный никаким изменениям, полнота бытия – это вечность. Субстанция тварных материальных вещей изменчива, нематериальных – неизменна. Материальные субстанции не могут сразу и полностью обладать тем бытием, которое отведено на их долю, они всегда устремлены к этой полноте, но достигают её последовательно: теряя одну часть, обретают другую. Поэтому длительность их существования рассыпается на неопределённое множество последовательных моментов. Эта последовательность и есть время. Нематериальные субстанции (разумные бессмертные души людей и ангелов), не будучи подвержены изменениям (как субстанции), сразу и полностью обладают своим бытием; присущую им форму бесконечной длительности, отличную как от времени (tempus), так и от вечности (aeternitas), Фома называет aevum или sempiternitas. Способ рассмотрения времени у него связан не столько с общей жизнью космоса, как у Плотина, и не столько с жизнью человеческой души, как у Августина, сколько с иерархией ступеней бытия; поэтому в персоналистической метафизике Фомы множество времён: наряду с непрерывным временем Фома признаёт и дискретное, состоящее из бесконечно многих неделимых моментов, – время жизни ангелов.

Время в философии Нового времени[править | править код]

Уже в позднем Средневековье, в номинализме 14 века, подчёркивается относительность времени, которое трактуется как продукт человеческой субъективности. Эта точка зрения получила дальнейшее развитие в Новое время. Однако в рационализме 17 века время как категория относительная имеет и объективную основу – длительность (duratio). Согласно Р. Декарту, длительность совпадает с существованием вещи и есть атрибут субстанции, время же дано только в нашем мышлении и «есть лишь известный способ, каким мы эту длительность мыслим» (Избр. произв. М., 1950. С. 451). Как субъективный способ измерять длительность время не отличается от других универсалий, которые, по Декарту, не существуют вне нашего ума. Эту номиналистическую трактовку времени он разделяет с Т. Гоббсом. Последний выводит идею времени из образа движущегося тела, который остаётся в воспринимающем сознании: «Время существует не в самих вещах, а только в мышлении, осуществляемом нашим разумом» (Избр. произв. М., 1965. Т. 1. С. 128). Б. Спиноза, как и схоласты, различает два вида сущего – вечное и длящееся: «Вечность – атрибут, под которым мы постигаем бесконечное существование Бога, напротив, длительность – атрибут, под которым мы постигаем существование сотворённых вещей…» (Избр. произв. М., 1957. Т. 1. С. 278). Длительность, однако, не тождественна времени, это атрибут самих вещей, время же, как и у Декарта, – только модус мышления, то есть мысленное бытие. Для определения длительности вещи мы соотносим её с длительностью равномерно движущихся вещей и это отношение называем временем.

Длительность в 17–18 веках связывается с Божественным замыслом о творениях и помещается между вечностью как атрибутом Бога и времени как субъективным способом измерять объективную длительность. В силу «промежуточного» характера длительности её склонны то сближать с вечностью, то отождествлять с временем. В этом отношении характерно учение И. Ньютона об абсолютном и относительном времени: абсолютное, истинно математическое время, протекающее равномерно, есть длительность; относительное же, кажущееся, или обыденное, время есть внешняя, совершаемая при посредстве какого-либо движения мера, «употребляемая в обыденной жизни вместо истинного математического времени, как то: час, день, месяц, год». Критикуя Ньютона, Г. В. Лейбниц возвращается к номиналистическому пониманию времени как идеального, то есть мысленного, образования; в отличие от Ньютона, Лейбниц не признаёт ни абсолютных времени и пространства, ни абсолютного движения, считая время всего лишь «порядком последовательностей». Части времени, как и пространства, «определяются и различаются только с помощью имеющихся в нём вещей»; без вещей время вообще представляет собой лишь идеальную возможность.

В 18 веке происходит пересмотр метафизических концепций времени: снимается различение длительности как атрибута субстанции и времени как субъективного способа её восприятия и измерения. Метафизическая трактовка времени сменяется психологической (Дж. Локк, Д. Юм) и трансцендентальной (И. Кант). Локк видит источник понятия времени в идее последовательности, которую мы получаем из чувственного опыта, не столько из внешних чувств (созерцая движение и изменение вещей), сколько из внутреннего чувства – наблюдая последовательность идей, сменяющих друг друга в душе. У Канта время есть априорная форма внутреннего чувства, «процесса наглядного представления нас самих и нашего внутреннего состояния», оно принадлежит не индивидуальному, а трансцендентальному субъекту. Если Ньютон считал абсолютное время продолжительностью Божественного бытия, то Кант интерпретирует время как способ явления самому себе трансцендентального Я. Однако и у Канта, и у Ньютона время и пространство – те абсолютные константы, без которых невозможны общезначимые суждения математического естествознания. Время не имеет абсолютной реальности, но оно имеет реальность эмпирическую, ибо составляет условие возможности всех явлений – как внутренних, так и внешних. Время в качестве формы внутреннего созерцания имеет приоритет перед пространством, играя роль связующего звена между чувственностью и рассудком. В этой функции время есть трансцендентальная схема, осуществляющая синтез многообразия на уровне воображения и порождающая так называемый фигурный синтез, без которого невозможен синтез рассудочный, осуществляемый с помощью категорий. Кантовское учение об идеальности времени получает новую интерпретацию у И. Г. Фихте. Носителем длительности у Фихте, как и у Канта, является не субстанция, а субъект – Я, сущностью которого является взаимосмена, то есть отношение противоположностей – деятельного и страдательного состояний в Я. Эту взаимосмену Я, в которой оно одновременно полагает себя конечным и бесконечным, осуществляет способность воображения, или времени. Вслед за Фихте Шеллинг и Гегель отвергают онтологию субстанции и тем самым снимают водораздел нетварного (вечного) и тварного (вре́менного); место абсолютного бытия теперь занимает абсолютное развитие, или история как процесс становления Бога.

Развитие, эволюция становятся ключевыми понятиями в мышлении 19 века. Время, понятое как форма развития, соотносится не с вечностью, а с непрестанным порождением нового, то есть с будущим. Именно будущее, а не настоящее, не момент «теперь» как представитель высшего, умопостигаемого мира в текучей эмпирической действительности составляет в эту эпоху смысловой и организующий центр потока времени. В неогегельянстве, в философии жизни элиминируется надвременная основа жизни, и принцип «временности» получает полную автономию. Время не только не рассматривается по аналогии с пространством, как это порой было в античной и особенно средневековой философии, напротив, оно противопоставляется пространству, и его главной характеристикой становится необратимость.

У истоков современных трактовок времени стоят психологически-натурфилософская концепция времени у А. Бергсона и трансценденталистски-историцистская – у времени Дильтея. Время, или длительность, есть, по Бергсону, сущность жизни, атрибутами которой являются неделимость и непрерывность, творческое развитие, становление нового. В духе философии жизни он отрицает существование идеальной сверхвременной сферы мира и видит в мире только поток изменений. Бергсон противопоставляет реальное время-длительность условному времени, которое конструируется обыденным сознанием и наукой в практических целях – в целях измерения. Учение Бергсона о переживании времени оказало сильное влияние на философию 20 века.

Историцистский вариант интерпретации времени предложил Дильтей. Время, или временность («отношения одновременности, последовательности, временно́го интервала, длительности, изменения»), есть, по Дильтею, первое определение жизни. Как и Бергсон, Дильтей отличает подлинное время от «абстрактного», с которым имеет дело естествознание: абстрактное время имеет только количественные характеристики, тогда как исторически-живое – качественные.

В 19 веке противники трансцендентального идеализма, опираясь на Аристотеля и Лейбница, возрождают реалистическую метафизику (И. Ф. Гербарт, Б. Больцано, Р. Г. Лотце, Ф. Брентано). Лотце рассматривает время безотносительно к субъекту: вещи временны сами по себе. При этом реальностью обладает лишь настоящее: именно «теперь» тождественно самому бытию вещей, а прошлое и будущее – лишь данные в представлении модусы времени. Больцано, рассматривая парадоксальную природу времени (прошлое и будущее не существуют, а настоящее – бесконечно малая точка «теперь» и в качестве таковой уже не есть время), приходит к выводу, что не только прошлое и будущее, но и настоящее не имеет эмпирически-наличного существования. Но отсюда не следует, что время есть субъективная иллюзия: как и все «истины в себе», оно существует в идеальном измерении, где три модуса времени составляют бесконечный континуум.

Ф. Брентано анализирует проблему времени в онтологическом и психологическом аспектах. В онтологии Брентано исходит из реальности единичных сущих, которые всегда пребывают в настоящем, в «теперь», но не «протяжённы» во времени, ибо «теперь» – не «отрезок» длительности, а граница между прошлым и будущим. С психологичекой точки зрения Брентано исследует сознание, или переживание времени, понятие о котором возникает из опыта созерцания: таковы слушание мелодии или наблюдение движущегося тела. Но существовать, по Брентано, значит принадлежать настоящему, которое дано нам с очевидностью в восприятии (в прямом модусе), тогда как прошлое и будущее – в суждении (в косвенном модусе). А это значит, что прошедшее и будущее существуют только в силу отнесённости к настоящему.

Брентановские исследования времени послужили исходной точкой для Э. Гуссерля, который, однако, отверг различение онтологической и психологической интерпретации времени, вернувшись тем самым к трансцендентализму. По Гуссерлю, время должно быть понято из анализа сознания: физическое, или космическое, время не есть изначальный феномен, оно производно от феноменологического времени как «единой формы всех переживаний в одном потоке переживаний». В «Лекциях по феноменологии внутреннего сознания времени» (1928), выделяя интенциональное сознание, конституирующее предмет, и неинтенциональный поток сознания, Гуссерль различает соответственно время конституированной предметности и время чистого потока сознания. Сознание конституирует имманентный предмет с помощью единства временны́х фаз; акт восприятия – это не «моментальное теперь», но временной континуум, исходной клеточкой которого является единство «точки-теперь» (первичного впечатления), ретенции – удержания «теперь» и протенции – предвосхищения «теперь». Эта клеточка превращает «неделимое мгновение-теперь» в минимальный континуум, который затем «растягивается», образуя непрерывность дления временно́го предмета. Эта непрерывность есть время конституированной предметности, составляющей онтологическую предпосылку трансцендентного, то есть природно-космическое время, измеряемого с помощью движения небесных светил и физических приборов – часов. Однако время конституированной предметности – это не самый последний, глубинный слой сознания; «истинно абсолютное» – «прасознание» – лежит глубже интенциональности и представляет собой самоконституирующееся имманентное время – непрерывную очевидность в самом широком смысле. Потому можно сказать, что бытие – это время (абсолютная длительность), которое осуществляет функцию высшего единства всех переживаний сознания.

Развёрнутую концепцию времени предложил М. Хайдеггер, убеждённый, как и Гуссерль, что бытие есть время. «Вульгарному» времени как «бесконечной, преходящей, необратимой последовательности моментов "теперь"» он противопоставил подлинную изначальную временность как целостность трёх измерений – прошлого, настоящего и будущего. Понимание времени как бесконечного, так же как и понятие вечности в смысле «остановившегося теперь» (nunc stans), почерпнуто, согласно Хайдеггеру, из вульгарного понимания времени. Главная характеристика подлинной временности – её конечность; благодаря направленности к смерти человеческое существование выходит за свои пределы, «экзистирует», чем и определяется необратимость времени: подлинное время «временит» из будущего, в отличие от «вульгарного», физического времени, исходный модус которого – «теперь». Временность, то есть конечность, человеческого существования есть основа его историчности, в которой имеет свой базис фактическая, эмпирическая история.

Таким образом, возрождаемая в 20 веке онтология, в отличие от античной, средневековой и ранней новоевропейской, есть преимущественно онтология «временности»: вектор современной культуры указывает не на вечное; соответственно определяющим модусом времени становится не настоящее, а будущее – то, чего нет.

Литература раздела статьи Большой российской энциклопедии

Грюнбаум А. Философские проблемы пространства и времени. М., 1969.
Рейхенбах Г. Направление времени. М., 1962.
Трубников Н. Н. Время человеческого бытия. М., 1987.
Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964.
Хайдеггер М. Бытие и время. 2-е изд. СПб., 2002.
Черняков А. Г. Онтология времени. СПб., 2001.
Conrad-Martius H. Die Zeit. Münch., 1954.
Das Zeitproblem im 20. Jahrhundert. Bern; Münch., 1964.
Fraser J. Die Zeit. Basel, 1988.
Janet P. L’Évolution de la mémoire et de la notion du temps. P., 1928.
Lavelle L. Du temps et de l’éternité. P., 1945.
Levinas E. Gott, der Tod und die Zeit. W., 1996.
Smith Q. Language and time. Oxf., 1993.
The philosophy of time / Ed. R. Le Poidevin, M. McBeath. Oxf., 1993.
The nature of time. N. Y., 1967.

Мудрость и здравый смысл[править | править код]

«Когда у человека много свободного времени, он немногого достигнет.» — Сюнь-цзы (313 — 238 до н.э.), китайский конфуцианский философ.^[5]
«Когда приходит время болезней, болеет даже мать врача. Когда приходит время потерь, теряется даже корова астролога.»^[6]