Надеж Жегу

Случай воспоминания реинкарнации Надеж Жегу описан в книге Яна Стивенсона «Реинкарнация. Исследование европейских случаев, указывающих на перевоплощение».^[1]

В этом случае исследуемая сделала несколько заявлений о предыдущей жизни. Они по большей части рассеяны по отдельным эпизодам в течение периода, когда ей было от двух до четырёх лет; два из них имели место в более позднем возрасте. Кроме того, исследуемая несколько раз правильно распознавала вещи и демонстрировала поведение, соответствующее жизни человека, к которому относились её заявления. Это был младший брат её матери.

Краткий обзор случая и его исследование[править | править код]

По сути, этот случай берёт начало в смерти молодого человека по имени Лионель Эннуе, к которому позднее относились заявления исследуемой. Его смерть в результате несчастного случая повергла его мать Ивон Эннуе в состояние безутешного горя. Она верила в перевоплощение и в своём горе получала некоторое облегчение, надеясь и даже предвкушая, что её сын родится вновь, как ребёнок её дочери Вивьен Жегу.

Надеж Жегу родилась в Нёйи-сюр-Марн, Франция, 30 декабря 1974 года. Её родителями были Патрик Жегу и его жена Вивьен, урождённая Эннуе. Пять лет они прожили в браке, не имея детей. После гибели Лионеля Вивьен желала ребёнка ещё сильнее, чем прежде, и её акушерка приписывала рождение Надеж сильному желанию Вивьен иметь дитя. Позже, в 1979 году, она родила мальчика по имени Жорис. Патрик Жегу был алжирцем. Сведения об этом случае предоставил не он, и Стивенсон узнал о нём не так много; с Вивьен они развелись в 1989 году.

Надеж начала разборчиво говорить, когда ей было примерно два года. Вскоре после этого она сделала несколько заявлений, указывающих на знание ею жизни её дяди по матери, Лионеля Эннуе. Когда Надеж было примерно три года, Вивьен Жегу вернулась к работе, и с тех пор Надеж проводила больше времени со своей бабушкой, Ивон Эннуе, чем с матерью.

Ивон Эннуе замечала и запоминала упоминания Надеж событий из жизни Лионеля. В октябре 1978 года она написала письмо моей французской знакомой Изоле Пизани; в нём описала свои наблюдения, которые она вела до тех пор, пока не убедилась в том, что Надеж была перевоплощением Лионеля. Изола Пизани переслала её письмо Стивенсону, и вскоре после этого он встретился с Ивон Эннуе в Париже 22 ноября 1979 года. Стивенсон долго беседовали с ней в отеле, где он остановился.

Впоследствии Стивенсон переписывался с Ивон Эннуе, поскольку она присылала ему сообщения о сделанных ею дополнительных наблюдениях или о том, какие слова и поступки Надеж она вспомнила. 12 марта 1981 года Стивенсон вновь встретился с Ивон Эннуе, а также с её мужем Франсисом, и ещё с Вивьен, матерью Надеж. Сама Надеж присутствовала при этом, но говорила мало. Франсис также предоставил немного ценных сведений. В результате информацию по данному случаю Стивенсону давали только Ивон Эннуе и её дочь Вивьен.

Между 1981 и 1998 годами Стивенсон продолжал переписываться с Эннуе. Потом он встречался с ними в 1984 году, а потом ещё в 1993 году, причём в тот раз Надеж пришла в ресторан, где они со Стивенсоном пообедали.

В октябре 1998 года Стивенсон снова побывал в Париже, где надеялся ещё раз встретиться с Ивон Эннуе. К сожалению, она приболела и не смогла прийти. Тогда он послал ей письмо с небольшим списком вопросов о некоторых моментах случая, на которые она ответила по почте.

Жизнь и смерть Лионеля Эннуе[править | править код]

Лионель Эннуе родился в Шеле, Франция, 22 августа 1953 года. Его родителями были Франсис Эннуе и его жена Ивон. У Лионеля были две старшие сестры, Вивьен и Лидия.

Детство Лионеля было обычным. От избытка жизненной энергии он был неугомонен. Видя в нём безрассудную отвагу и тягу к риску в пору среднего детства, его родители подумали, что ему необходима дисциплина школы интерната. Туда они его и отправили, но через два года так соскучились по нему, что забрали домой, чтобы он посещал школу как приходящий ученик. Лионель, общительность которого шла в ущерб прилежанию, не выдержал экзамен на степень бакалавра, прозванную в народе «баком», которая во Франции необходима для получения права на высшее образование по окончании общеобразовательной школы. По этой причине он не поступил в университет и пошёл учиться на электрика. В возрасте 20 лет его призвали на обязательную военную службу, на один год. Здесь обращает на себя внимание то, что он записался в подразделение «Альпийские стрелки», чтобы иметь возможность бывать в горах.

У Лионеля было много друзей, и по временам он предпочитал их компанию кругу семьи. Например, родители предлагали ему поехать с ними в США, но он решил провести лето в лагере, с друзьями.

Как почти все подростки, он любил на чём нибудь погонять. Начав с велосипеда, он пересел на мопед, а потом обзавёлся и мотоциклом.

В декабре 1973 года он возвратился со своей военной базы домой на рождественские каникулы. Однажды, приблизительно в 9 часов вечера, он поехал покататься на своём мотоцикле, посадив товарища на заднее сиденье. Несколько друзей ехали следом на автомобиле. Он упал, разбил голову о скамью, стоявшую у обочины дороги, и почти мгновенно скончался. Его товарищ, сидевший сзади, сломал руку и убежал. Свидетелями этого несчастного случая были только друзья Лионеля, ехавшие следом на автомобиле; они по разному описывали то, что произошло. Ивон Эннуе считает, что парень, сидевший за рулём автомобиля, в шутку подтолкнул ехавшего на мотоцикле Лионеля, отчего тот выскочил на тротуар, потерял управление, а затем, вероятно, полетел головой вперёд и ударился ею о скамью. Он погиб 23 декабря 1973 года.

Помимо уже упомянутой общительности у Лионеля были и две другие примечательные черты: щедрость и любовь к спорту. Личных вещей у него было мало, поскольку он постоянно одалживал или отдавал своим товарищам всё, что у него было, зачастую и деньги. Что касается спорта, то он, кажется, получал удовольствие от всего: катания на коньках и лыжах, тенниса, плавания, стрельбы и велогонок.

Почти вся предшествующая биография Лионеля Эннуе описана в брошюре, которую написала и издала Ивонна Эннуе после его смерти. По этой причине в ней ещё нет её более поздней убеждённости в том, что Надеж – это переродившийся Лионель.

Заявления, сделанные Надеж, и сопутствующие им условия[править | править код]

Во многих подробных отчётах Стивенсона о таких случаях он составлял список заявлений исследуемых, а затем, в отдельной части, описывал, при каких обстоятельствах и как они были сделаны. В данном случае Надеж не сделала никакого связного сообщения о предыдущей жизни, зато несколько раз отпускала отдельные реплики о ней. А посему Стивенсон описал и эти заявления, и условия для них. Ивон Эннуе никогда не сообщала точные даты утверждений Надеж. Однако Стивенсон переписывался с ней весьма часто, и в своих письмах к нему она передавала эти утверждения. По датам её писем Стивенсон смог установить возраст Надеж в то время, когда она делала свои заявления, с погрешностью в несколько месяцев.

Надеж по собственной инициативе рассказала о несчастном случае, произошедшем с Лионелем, так, будто всё это случилось с ней самой. Она сказала, что её толкнул друг – мотоцикл упал на скамью. Она не сказала, в каком месте она (Лионель) получила травму. Стивесон не узнал о том, в каком возрасте Надеж впервые упомянула об этой аварии. Время от времени она возвращалась к этой теме и всякий раз, казалось, заново проживала это событие.
Ивон Эннуе показала Надеж фотографию Лионеля и сказала, что на ней изображен Йо-йо (прозвище Лионеля). На это Надеж ответила: «Нет, это Нана». (Так Надеж называла себя в то время.) Надеж было примерно три с половиной года, когда она сделала это заявление. Она повторила его ещё раз, когда ей снова показали фотографию Лионеля.
Однажды Надеж смотрела вместе с бабушкой телепередачу. На экране появилась одна нарядная парижская улица, Пассаж Жуфруа. (Это крытая улочка с тянущимися по обеим её сторонам магазинчиками.) Тогда Надеж сказала: «А ведь здесь совсем рядом мама [т. е. Вивьен] работает». Позже Ивон Эннуе, обсуждая с дочерью её слова, предположила, что она [Вивьен], наверно, говорила Надеж, где она работала; но Вивьен сказала, что она ничего не говорила ей об этом. Затем она напомнила матери о том, что она часто встречалась с Лионелем на Пассаж Жуфруа, которая очень нравилась ему, к тому же недалеко от неё находился банк, в котором работала Вивьен. Это заявление Надеж сделала в возрасте примерно четырёх лет.
У Лионеля была складная кровать, которая убиралась в шкаф. После его гибели этот шкаф никогда не открывали, пока однажды Ивон Эннуе не решила проветрить его и распахнула дверцы. Стоявшая рядом с ней Надеж сказала: «Я спала на этой кровати, когда была маленькой». Ивон Эннуе ответила Надеж, что она никогда не спала на этой кровати; тогда она уточнила: «До того, как я стала маленькой». Когда Надеж произнесла эти слова, ей было четыре года.
В другой раз Надеж заметила своей бабушке: «Когда я была Лионелем, то обычно покупала карембары». Тут она сама удивилась произнесённому ею слову «карембары» и спросила бабушку: «А что это такое?» Оказалось, что это тянучки в виде карамельных палочек. Лионель очень любил их. Ивон Эннуе никогда не покупала их Надеж. Когда Надеж сделала это заявление, ей было примерно четыре с половиной года.
Надеж, сделав вышеприведённое заявление, продолжала в том же духе: «А ещё я регулярно покупала маме какие то чёрные штучки, внутри которых были белые сласти». Ивон Эннуе была без ума от лакрицы, и Лионель часто покупал ей лакричные рулеты – они были чёрного цвета – с белыми сластями в качестве начинки. Саму Надеж лакрица не волновала.
В другой раз Надеж играла в доме бабушки в компании двоих юных двоюродных братьев. Один из них, шестилетний мальчик, случайно открыл шкаф и обнаружил в нём игрушечных плюшевых обезьянок. Они принадлежали Лионелю. Этот мальчик спросил Ивон Эннуе, откуда взялись эти игрушечные обезьянки. Когда её мать сказала, что они принадлежали Лионелю, он поинтересовался, где он их достал. Вивьен объяснила ему, что он выиграл их в ярмарочном состязании по стрельбе. Надеж услышала её слова и с возмущением в голосе воскликнула: «Ничего подобного; это я выиграла их на ярмарке!» Ивон Эннуе, присутствовавшая при этом разговоре, была уверена в том, что Надеж никогда прежде не видела этих игрушечных обезьянок. Надеж было примерно четыре с половиной года, когда она произнесла эти слова.
Однажды Надеж сказала матери: «Я уже умирала до того, как появилась в твоём сердце». Когда она сделала это заявление, ей было чуть меньше пяти лет. Ивон Эннуе узнала об этом от свидетеля сцены.
В другой раз Надеж случайно увидела чёрно-белую фотографию Лионеля, на которой он был запечатлен ещё малым ребёнком. Посмотрев на фотографию, Надеж сказала бабушке: «Знаешь, когда я была Йо-йо, то носила эту белую блузку с синей вышивкой». Этой блузки уже давно не было; и Ивон Эннуе была уверена в том, что она никогда не говорила о ней при Надеж. Во время этого заявления ей было пять лет.
Во время одной из встреч Стивенсона с Надеж и её бабушкой в Париже (в 1981 году) он находился в гостинице Hotel de Seine в 6-м округе. Потом Ивон Эннуе сообщила Стивенсону о том, что позже Надеж сказала, будто она знает один ресторан в том квартале. Прежде Надеж никогда не была в этой части Парижа, а Лионель побывал в местном китайском ресторане и ушёл оттуда, прихватив тарелку, которая стала имуществом его сестры Вивьен. Надеж тогда было пять с половиной лет.
Как то раз Франсис Эннуе показывал своей семье слайды со снимками путешествия, и на одном из них был пешеходный мостик в гроте близ Анси (в Савойе). Надеж воскликнула: «Я уже была там! Я прекрасно это помню!» На самом деле Надеж никогда не была в том гроте, однако Франсис водил туда своих детей. Лионелю в то время было шесть лет. Когда Надеж произнесла эти слова, ей было почти девять лет.
Когда Надеж было примерно девять с половиной лет, она поехала на летние каникулы в лагерь, в Савойю, куда также ездил Лионель, но где ей не приходилось бывать раньше. Возвратившись домой, она сказала бабушке, что в том лагере была узкая тропинка, по которой она когда то уже ходила.

Отношение Надеж к жизни после смерти. Всего три заявления Надеж относились к жизни после смерти и до рождения. В одном из них она сказала, что уже умирала до того, как войти в свою мать. Патрик Жегу рассказал своей тёще (Ивон Эннуе) о том, что однажды во время каникул, когда они вместе с Надеж загорали на пляже, та сказала ему: «Знаешь, папа, здесь, в песке, так тепло, а вот когда мы оба были мёртвыми, в земле было очень холодно».

В 1981 году, когда Надеж было около семи лет, она со своей бабушкой смотрела телепередачу, в которой показывали, как раненого человека быстро везут в больницу на машине скорой помощи. Услышав сирену скорой помощи, Надеж прокомментировала: «Это не та музыка, которую слышишь во время своей смерти».

Когда Надеж было примерно пять с половиной лет, она проводила каникулы со своей бабушкой по отцу; позже Ивон Эннуе сообщила Стивенсону о том, что Надеж вернулась «сильно изменившейся». Она с чувством сказала Ивон Эннуе: «Когда кто-то умирает, он больше не возвращается». Ивон Эннуе была уверена в том, что Надеж коснулась какой-то стороны жизни Лионеля в присутствии других бабушки и дедушки, а те в ответ посмеялись над ней.

Если и был в детстве Надеж период скептицизма, она всё равно явно не имела ничего против того, чтобы Стивенсон изучил её опыт. Несколько раз она писала ему письма и открытки и сразу разрешила ему использовать в его книге её настоящее имя.

Особенности поведения Надеж, связанные с её предыдущей жизнью[править | править код]

Обстоятельства и манера повествования Надеж о предыдущей жизни. Из двенадцати приведённых Стивенсоном заявлений восемь имели место, когда Надеж видела некий предмет – например, фотографию или место, – знакомый Лионелю, который пробуждал в ней предполагаемые воспоминания и заставлял их внезапно проявиться. Она редко делала какие то заявления о предыдущей жизни без толчка извне. Этой особенностью данный случай напоминает другие – например, случаи Маллики Арумугам и Вольфганга Нойрата.

Манеры и другие особенности поведения, общие у Лионеля и Надеж[править | править код]

Лионель любил строить рожицу, выпячивая нижнюю губу. Он называл её «черепашьей мордой». Ивон Эннуе показала и отдала мне фотографию Лионеля, гримасничающего таким образом. Когда Надеж было примерно два года, она в какой то момент вдруг скорчила точно такую же гримасу, что и Лионель. Её мать также вспомнила о том, что она замечала, как Надеж строила «черепашью морду», что делал и Лионель. Ивон Эннуе была уверена в том, что Надеж никогда не видела фотографию гримасничающего таким образом Лионеля.

У Лионеля была привычка пририсовывать в конце своих писем курительную трубку с выходящим из неё клубом дыма; такая трубка была эффектной частью его подписи в письме или открытке. Ивон Эннуе показала и отдала мне два образца его подписей в виде трубки. Надеж видела письма, подписанные в такой манере, но никто не предлагал ей делать ничего подобного. Тем не менее она начала заканчивать свои письма подписью в виде трубки. Ивон Эннуе прислала Стивенсону один такой образец.

Лионель был так рассержен, когда его старшая сестра вышла замуж, что отказался величать её «мадам». Поэтому на конвертах своих писем к ней и её мужу в строке «кому» он писал: «Месье и мадмуазель Жегу» вместо «Месье и мадам Жегу». Когда Надеж, находясь далеко от дома, отправила родителям письмо, она также написала на конверте: «Месье и мадмуазель Жегу». Ивон Эннуе дала Стивенсону копии двух конвертов, в адресной строке которых рукой Лионеля и Надеж были написаны такие слова. Она (Ивон Эннуе), очевидно, сочла манеру Надеж писать так на конверте спонтанным действием; но раз у неё сохранился по крайней мере один конверт, подписанный Лионелем таким образом, то Стивенсон не мог утверждать, что Надеж никогда не видела его или что то похожее на него.

Ивон Эннуе сказала Стивенсону, что грамотность у них обоих, у Лионеля и Надеж, оставляла желать лучшего. По её наблюдениям, они делали одинаковые орфографические ошибки. Примеры таких ошибок она Стивенсону не показала.

В своей семье Лионель выделялся из всех остальных её членов двумя характерными чертами. Во первых, он очень интересовался всеми видами спорта. Ранее в этом сообщении Стивенсон уже говорил, сколь разнообразны были спортивные занятия, которыми он увлекался. Надеж тоже любила спорт, особенно плавание, прыжки в воду, катание на коньках. В возрасте двух с половиной лет она начала совершать прыжки в воду, а в три с половиной года ныряла с трёхметрового трамплина.

Ранее Стивенсон упоминал о щедрости Лионеля к другим людям, о его бескорыстии, из-за которого он иногда сам оставался без гроша. Надеж была столь же щедрой с другими людьми.

Другие параллели в поведении Надеж[править | править код]

Надеж не горела желанием носить мужскую одежду и не предпочитала мальчишеские игры и другие виды деятельности девчоночьим. Как-то раз она заявила о том, что лучше быть мальчиком, чем девочкой, но такое пожелание не назовешь необычным у девочек и женщин даже на Западе.

Фобий у Надеж не было.

Отношение в семье Надеж к её заявлениям[править | править код]

Как уже говорил ранее Стивенсон, сведения об этом случае он получал главным образом от бабушки Надеж по материнской линии. Мать Надеж, с которой он беседовал в 1981 году, держалась с ним несколько застенчиво и скованно, и Стивенсон не смог удовлетворительно оценить её отношение к заявлениям и манерам Надеж, напоминающим Лионеля. У неё не было к ним неприязни, но Стивенсон не мог бы подписаться и под тем, что она приветствовала их. Она призналась, что несколько заявлений Надеж произвели на неё впечатление.

Ивон Эннуе, в отличие от своей дочери, была далека от того, чтобы бесстрастно принимать заявления и манеры Надеж. Она описывала их Стивенсону в частном разговоре и в письмах с явной заинтересованностью. Когда представлялся случай, она принимала участие в радиопередачах, где отстаивала теорию перевоплощения и выставляла историю Надеж в выгодном для неё свете. Она, без сомнения, смирилась с потерей Лионеля, когда уверовала в то, что он переродился в облике Надеж. Ей нравилось слушать сентенции Надеж о предыдущей жизни, а иногда она даже просила её повторить сказанное ранее – например, о том несчастном случае с Лионелем со смертельным исходом. Однажды, когда Надеж было примерно пять с половиной лет, Ивон Эннуе чуть ли не с укоризной сказала Надеж: «Ты больше не говоришь со мной о Лионеле». Надеж ответила: «Я уже всё рассказала тебе».

В апреле 1979 года Ивон Эннуе написала Стивенсону, что она спросила Надеж: «Чем ты занималась, когда была Йо-йо?» Надеж ответила: «Я была Лионелем и делала всякие глупости».

В апреле 1980 года Ивон Эннуе написала Стивенсону, что она просила Надеж поговорить с ней о Лионеле. И хотя она уверяла Стивенсона в том, что заявления Надеж в возрасте менее пяти с половиной лет были сделаны по её собственной инициативе, к тому времени Ивон Эннуе уже не менее года побуждала её говорить на эту тему.

Порой одержимость Ивон Эннуе случаем Надеж заставляла её видеть между ней и Лионелем сходства, которые другие не замечали или отвергали. Например, она полагала, что у них обоих, у Лионеля и Надеж, были ангиомы, опухоли кровеносных сосудов, хотя они и располагались в разных местах. Ивон Эннуе полагала, что глаза Надеж были асимметричными, и заявляла о том, что и у Лионеля глаза также были асимметричными. Стивенсон согласен с тем, что на одной из фотографий левая глазная щель у Лионеля заметно уже правой, но Стивенсон не наблюдал такую асимметрию у Надеж ни на фотографиях, ни при личной встрече. Она также полагала, что скрытой причиной сильных головных болей, которыми Надеж страдала в детстве, и кисты на её шее была смертельная травма головы у Лионеля.

Дальнейшее развитие Надеж[править | править код]

В раннем детстве Надеж очень страдала головными болями. В 1981 году её положили в неврологическое отделение детской больницы; все проведённые исследования, в том числе и электроэнцефалограмма, не выявили существенных отклонений. Когда ей было 15 лет, родители развелись, и это событие выбило её из колеи, но Стивенсон полагает, что не в большей степени, чем других детей при таких же неурядицах.

В 18 лет ей удалили хирургическим путём кисту на щитовидной железе или в прилегающей области.

Училась она всегда хорошо. Она сдала «бак» (экзамен на степень бакалавра) летом 1993 года, когда ей было 18 с половиной лет. Затем она поступила в университет, где изучала английский язык.

Комментарий[править | править код]

Ивон Эннуе является практически единственным и, стало быть, важнейшим свидетелем в данном случае, поэтому читатели сами могут представить себе, как её страстное увлечение перевоплощением и жгучее желание вновь обрести сына сказались на её оценках слов и поступков внучки. Нетрудно предположить, что она говорила о Лионеле в присутствии Надеж, невольно передавая ей сведения о нём и беспрестанно внушая ей, что она с ним одной природы. Вместе с тем почти ничего не указывает на то, что она в самом деле поступала так; в её письмах к Стивенсону многое опровергает то, что Надеж давались какие то подсказки, влияющие на содержание её заявлений о событиях в жизни Лионеля. Ивон Эннуе хотелось услышать от Надеж что нибудь о той жизни – это очевидно, а вот то, что она подсказывала Надеж, что именно ей следует говорить, это уже не столь очевидно. На взгляд Стивенсона, непредубеждённый читатель поверит ей, если обратит внимание на запись высказываний ребёнка о предыдущей жизни, которые большинство родителей, дедушек и бабушек на Западе проигнорировали бы или даже высмеяли.