Кэтрин Уоллис

Случай воспоминания реинкарнации Кэтрин Уоллис описан в книге Яна Стивенсона «Реинкарнация. Исследование европейских случаев, указывающих на перевоплощение».

Этот случай Стивенсон включил в свою книгу с некоторым сомнением, но не потому, что ему не удалось проверить, соответствуют ли истине заявления исследуемой, поскольку он публиковал и другие непроверенные случаи, и в эту книгу включены несколько таких случаев, и не потому, что он, к сожалению, так и не встретился с исследуемой, поскольку в четырёх других случаях из этого труда он также не встречался с исследуемыми. Причина его сомнений отчасти заключалась в том, что исследуемая, когда она впервые заявила о своей предыдущей жизни, была старше (примерно на пять лет) большинства детей, которые заговаривают о своих прошлых жизнях. Неуверенность Стивенсона была вызвана главным образом признанным мастерством этой исследуемой по части выдумывания разных баек, фантастическую природу которых она осознавала, но рассказывать их её поощрял отец. Однако уверения исследуемой в том, что она умеет проводить различие между своими выдумками и тем, что было, по её словам, подлинными воспоминаниями о её предыдущей жизни, склонили Стивенсона к тому, чтобы оставить в стороне возникшие сомнения. Кроме того, хотя в её рассказе о прошлой жизни был ряд преувеличений (причиной которых, как полагал Стивенсон, было недоверие взрослых), сюжетная линия в её повествованиях оставалась на удивление неизменной спустя несколько лет, прошедших между тем моментом, когда у неё впервые возникли яркие воспоминания, и тем моментом, когда она уже не могла ничего вспомнить.

Краткое изложение этого случая и его исследование

Кэтрин Уоллис родилась в Портсмуте, Англия, 27 марта 1975 года. Её родителями были Кристофер Уоллис и его жена Кристел. Стивенсон полагает, что Кэтрин была их единственным ребёнком. Они развелись, когда Кэтрин было три года. С тех пор Кэтрин жила с отцом. Он был скульптором и преподавателем.

Осмысленно говорить Кэтрин начала примерно в два года. В её раннем детстве Стивенсон не увидел ничего необычного, если не считать развод родителей. В то время она переехала с отцом в Эдинбург. И уже позже, когда они вернулись на юг Англии и поселились на ферме его матери в Уилтшире, Кэтрин заговорила о прошлой жизни.

Из-за своей уединённой жизни Кэтрин и её отец очень сблизились; они завели привычку ради развлечения сочинять и рассказывать друг другу разные истории. Однажды вечером они именно так и развлекались в ванной, где Кристофер Уоллис купал Кэтрин перед тем, как отправить её спать, как вдруг ему пришло в голову спросить её: «А кем ты, по-твоему, была до того, как стала нынешней собой?» За этим последовал рассказ Кэтрин о её предыдущей жизни, в истинности которой она не сомневалась ни тогда, ни после. Кэтрин в то время было приблизительно пять лет; таким образом, она впервые заговорила о предыдущей жизни около 1980-го года.

Кристофер Уоллис завёл привычку записывать истории Кэтрин; вместе со всеми прочими он записал и этот её рассказ о том, что она считала своей предыдущей жизнью. Он сохранил свои записи и, как выяснится, использовал их, когда писал мне первое письмо.

В начале 1982 года у Стивенсона взяли интервью в Лондоне о случаях, заставляющих задуматься о перевоплощении, для радиопередачи BBC (Би-би-си), из которой ему переслали письма, приходившие к ним для него. Кристофер Уоллис решил написать Стивенсону в письме о том, что Кэтрин сообщила о предыдущей жизни, и об обстоятельствах, при которых она рассказала об этом. На конверте стоял почтовый штемпель: 21 июля 1982 года. Ниже Стивенсон приводит цитаты из этого письма.

Впоследствии Стивенсон переписывался с Кристофером Уоллисом на предмет возникавших у него вопросов в связи с заявлениями Кэтрин. В течение следующих 10 лет он хотел и надеялся встретиться с ним и с Кэтрин, но не нашёл возможности для этого. Однако он рассказал о них в своём ответном письме на BBC, планировавшем взять интервью у таких детей, как Кэтрин; и в своё время у неё взяла интервью Джун Нокс-Мауэр для фильма BBC, который был показан 21 февраля 1983 года. Двумя месяцами позже один коллега, работавший в то время со Стивенсоном, доктор Николас Макклин-Райс, был в Англии; он наведался к Кристоферу и Кэтрин Уоллис в их доме в Уилтшире. Оба этих интервью, для BBC и взятое доктором Макклина-Райса, были записаны на плёнку и транскрибированы. Стивенсон использовал их в этом рассказе. Кэтрин ещё не было восьми лет во время её интервью с Джун Нокс-Мауэр; и ей было чуть за восемь во время её интервью с доктором Макклином-Райсом. Кристофер Уоллис присутствовал при обоих этих интервью, и Стивенсон при необходимости ссылается на ее заявления по ходу повествования.

После более чем 10 лет переписки Стивенсону удалось встретиться с Кристофером Уоллисом. Эта встреча состоялась в Лондонской национальной галерее 11 июня 1993 года. И хотя разговор продолжался больше двух часов, Стивенсон не узнал ничего нового, что могло бы помочь понять, по какой причине Кэтрин заявила о прошлой жизни. А встреча с Кэтрин, жившей в то время со своей матерью в Эйре, сорвалась.

В следующем году Стивенсон переписывался с Кристофером Уоллисом на тему готовности Кэтрин подвергнуться гипнозу. Он писал, что Кэтрин согласна пойти на это, но лондонский психолог, выразивший свою заинтересованность в этом проекте, так и не связался ни с Кэтрин, ни с её отцом.

Заявления, сделанные Кэтрин

О чём рассказала Кэтрин в возрасте примерно пяти лет

Нижеследующие сведения о том, что тогда сказала Кэтрин, Стивенсон взял из письма Кристофера Уоллиса ко мне от 21 июля 1982 года.

Я её [Кэтрин] отец. Когда ей было примерно пять с половиной лет, к тому времени мы прожили с ней вместе и уединённо около двух лет и успели построить доверительные отношения. Как и многие родители, я сочинял для неё истории, а она – для меня. Мы часто устраивали игры на сообразительность: что-нибудь придумывали, а потом искали аргументы в поддержку своих слов. Однажды мы засиделись вместе в ванной, сильно увлёкшись одной игрой: нужно представить, что находишься в какой-то комнате, и описать её. Всякий раз ты стоишь перед какой-то дверью, но что же за нею? Мои комнаты чаще всего были довольно обычными, полными таких вещей, как столы, стулья, ножи и вилки и т. п., тогда как её комнаты были сказочно красивыми, полными драгоценностей, золота, ковров, со светлыми окнами. В этой игре можно было бесконечно бродить по коридорам и лестницам.

Наконец мы вылезли из ванны. Пока мы обсыхали, я спросил её: «А кем ты, по-твоему, была до того, как стала нынешней собой?»

Она сразу начала говорить, очень спокойно и уверенно. Прошло, должно быть, от пятнадцати минут до получаса прежде, чем она закончила свой рассказ. После этого я отправился записывать как можно точнее её слова. Боюсь, что многие нюансы её рассказа выпали, потому что говорила она безостановочно, но, как мне кажется, самые важные моменты мне всё же удалось записать.

Далее пишу прямо из моего блокнота.

Пока мы обсыхали, я спросил её: «А кем ты, по-твоему, была до того, как стала нынешней собой?»

«Рози», – сказала она так, как будто я должен был знать об этом, словно бы напоминая мне то, о чём она мне уже говорила.

«Значит Роуз. А фамилия?» – уточнил я.

«Рози Абелиск (то ли Abelisk, то ли Abelisque)».

«А как звали твою мать?»

«Мэри Энн Абелиск». И её понесло: «Мы жили в небольшом белом деревянном доме у пешеходного перехода, это был сельский дом. С одной стороны дороги были цыплята, по утрам она возила меня в тележке [имелась в виду детская коляска] кормить кур, и те громко кудахтали. Когда мне было два года, мне это наскучило, потому что я не могла вылезти из этой тележки. Но когда мне было три года, я часто помогала мамочке собирать яйца, а однажды я уронила одно, но оно не разбилось, потому что упало на сено».

«А как выглядела эта тележка?» – спросил я, стараясь узнать что-нибудь, способное навести на дату или момент времени, когда это могло происходить.

«У неё был кузов, – сказала она, – и гнутые ручки».

«Опиши свою мамочку».

«У неё были золотистые волосы, очень длинные, но она всегда завязывала их узлом на голове».

«А папочка у тебя был?»

«Нет, там не было. Он был далеко; наверно, в Англии. Помню, когда мне было шесть лет, мы собирались съездить в Англию, чтобы повидаться с ним, но я тогда не говорила по-английски».

«На каком же языке ты говорила?»

«На французском, скорее всего. Мы жили в Америке, но говорила я всё-таки по-французски. Это была лучшая пора в моей жизни, потому что мне было очень весело. Нам пришлось долго добираться до места; а когда мы приехали, я бросилась из поезда прямо в его объятия. Потом мы вернулись, и с той поры всё шло как обычно. Мы были очень бедны. В нашем доме жил дровосек. Он продавал дрова, тем и жил».

«Можешь припомнить, как примерно называлась твоя школа?»

Она ответила что-то вроде «экко мисси», хотя было больше похоже на «эккоо миссре». Я повторил это словосочетание раз или два. Ecole missive, наконец дошло до меня. Миссионерская школа? Такой вариант хорошо подходил её истории. Была ли Ecole missive французской миссионерской школой? Она вспомнила название школы, но больше ничего не смогла вспомнить об ней.

Далее мы обменялись взглядами на смерть или умирание. Я записал: «Как же ты всё-таки погибла?»

«Однажды я пошла через дорогу за яйцами по пешеходному переходу, поэтому не стала смотреть по сторонам. Как только я вышла на дорогу, меня сразу сбил грузовик [грузовой автомобиль] завода Кока-Колы, и я долго катилась по асфальту. Так я попала в больницу; у меня были сломаны две ноги, а шея превратилась в месиво».

«Можешь вспомнить, было ли тебе больно?»

«Нет, боли не было. Помню только чувство досады».

«Сколько ты пролежала в больнице?»

«Десять недель. Потом я просто умерла».

«Спасибо за сказку, Рози», – сказал я, укрывая её в постели.

«Это не сказка, а быль», – ответила она.

О чём рассказала Кэтрин в возрасте семи с половиной лет

Получив письмо Кристофера Уоллиса от 21 июля 1982 года, Стивенсон ответил ему в сентябре 1982, предложив со своей стороны некоторые соображения и попросив его снова написать, если Кэтрин вдруг ещё обмолвится о чём-то, имеющем отношение к её предполагаемой предыдущей жизни. Выдержав небольшую паузу, он ответил Стивенсону письмом, датированным 8 февраля 1983 года. В нём он упомянул о том, что «очень деликатно пытался» разузнать у Кэтрин побольше подробностей вскоре после того, как в прошлом сентябре получил письмо Стивенсона. Ниже Стивенсон приводит цитату из его ответа от 8 февраля 1983 года.

Получив ваше предыдущее письмо, я попытался очень деликатно снова навести её на разговор о жизни Рози, чтобы проверить, сможет ли она вспомнить название города.

Она описывала здания, людей и даже доску с надписью во дворе школы, но о названии города не сказала ни слова; и она также рассказала о близлежащем городе с его «торговыми центрами», как их там называли, что не свойственно англичанам: нам привычнее даже большие магазины называть просто магазинами.

Был и один занимательный момент, который она потом не раз вспоминала: её мать была страстной собирательницей обрезков материи и сшила ей много вещей из лоскутов; когда она ходила в школу, все смеялись над ней из-за её лоскутной одежды.

Она описывает школьных учителей как очень строгих, по большей части мужчин, носивших чёрные костюмы с жилетами и синие рубашки, а здание называет белым или каменным, со шпилем на крыше.

Больше я не давил на неё; и говорим мы с ней об этом только мимоходом, потому что я немного опасаюсь, что её занесёт: вот тогда она действительно начнёт фантазировать. Но пока что она, как мне кажется, способна вспоминать то, что было с ней, не придумывая ничего лишнего.

Я спросил её, была ли она тогда в том же настроении, в каком придумывала сказки, и она ответила, что чувствовала себя в тот момент иначе и видела себя как бы со стороны.

О чём рассказала Кэтрин в возрасте примерно восьми лет

Во время интервью, которые у Кэтрин брали Джун Нокс-Мауэр и доктор Макклин-Райс (в начале 1983 г.), они задали ей много вопросов в надежде прояснить картину её предполагаемой предыдущей жизни.

В некоторых случаях Кэтрин, судя по всему, удалось дополнить некоторые подробности, упомянутые ею тремя годами ранее, когда она впервые заговорила об этом с отцом. Например, на вопрос о том, как Рози носила дрова, которые она нарубила, в дом, Кэтрин сказала: «У нас была корзина с приделанными к ней колёсами. На ней я и возила обычно дрова, словно на тачке, только с плетёным кузовом».

У Джун Нокс-Мауэр Кэтрин также дополнила подробностями свой рассказ о том, как её сбил и покалечил грузовик завода Кока-Колы. Обычно, сказала она, по той дороге, которую она переходила, когда шла в школу или собирать яйца, машины проезжали крайне редко. Она преодолела почти половину ширины дороги, когда неожиданно перед ней вырос этот грузовик, – увернуться она не успела. Она сказала, что ей было 10 лет, когда она получила травмы и умерла.

В других случаях Кэтрин называла совершенно новые подробности, которых вовсе не было в её ранних заявлениях. Например, она довольно долго рассказывала доктору Макклину-Райсу о жившем по соседству фермере по фамилии Нокс. Прежде она ничего не говорила о нём. Впервые она упомянула о нём отцу за день до прихода доктора Макклина-Райса во время разговора с отцом о жизни Рози. Она также описала других людей, которых прежде не упоминала, – например, миссис Нокс (жену мистера Нокса) и лучшую школьную подругу Рози. Мало того, что Кэтрин назвала новые действующие лица и предметы, так она ещё изменила показания о волосах матери Рози: в первом разговоре с отцом Кэтрин она описала волосы матери как золотые, а в беседе с доктором Макклином-Райсом сказала, что они были тёмными.

И Джун Нокс-Мауэр, и доктору Макклину-Райсу Кэтрин с несомненной уверенностью говорила, что она умеет различать выдуманные ею истории и сцены из её жизни в личности Рози. В пример приведу следующий диалог между Кэтрин и Джун Нокс-Мауэр:

Нокс-Мауэр: Кэтрин, когда ты рассказываешь отцу о прошлой жизни, то проживаешь все её сцены или просто пересказываешь их?

Кэтрин: Как вам сказать… Я чувствую, что всё ещё там… и рассказываю кому-то о моей собственной жизни.

Нокс-Мауэр: Ты с трудом подбираешь слова… Наверно, такие вещи действительно трудно… объяснить.

Кэтрин: Всё это я могла услышать в своей голове; и у меня было такое чувство, будто я там и рассказываю кому-то именно о моей жизни.

Во время интервью у доктора Макклина-Райса Кристофер Уоллис и Кэтрин говорили о том, что для Кэтрин её предполагаемые воспоминания о предыдущей жизни отражают реальность; следующий диалог взят из расшифровки этого интервью:

К. Уоллис: Чем различаются твои ощущения, когда ты сочиняешь историю о миссис Чёрчвилл и когда…

Кэтрин: Они сильно различаются.

К. Уоллис: Ты по-разному чувствуешь эти вещи? Опиши свои ощущения. Что меняется, когда ты сочиняешь историю и… Можешь объяснить?

Кэтрин: Понимаете, это совсем разные вещи.

Джун Нокс-Мауэр спросила Кэтрин, бывали ли у неё какие-нибудь воспоминания о предыдущей жизни до того, как она впервые заговорила о них с отцом примерно в возрасте пяти лет. Кэтрин ответила, что в ночь перед тем, как это случилось, она увидела во сне, как она встретилась с отцом Рози и прыгнула в его объятия. Позже она описала этот сон доктору Макклину-Райсу как «слишком реалистичный». Она сказала: «Это был не просто сон. Всё это и вправду было». Она сказала, что другие моменты в этих воспоминаниях пришли к ней на следующий день, когда она сидела в ванне с отцом.

Во время разговора с Джун Нокс-Мауэр Кэтрин осознавала, что ей полных семь (почти восемь) лет; и она утверждала, что помнит жизнь девочки, умершей в возрасте 10 лет. Касательно этих чувств Стивенсон цитирует следующий диалог:

Кэтрин: Иногда мне кажется… Бывает так, что, лёжа в постели, я испытываю желание вернуться назад в то время, когда мне было десять лет, а затем пойти вперёд к тому времени, когда мне семь.

Нокс-Мауэр: Потому что сейчас тебе семь лет.

Кэтрин: Это разные жизни…

Нокс-Мауэр: Повтори ещё раз. Разные… что?

Кэтрин: Когда… Иногда, когда я лежу в постели, мне вдруг так хочется… Понимаете… Я хочу двигаться, постоянно путешествовать то в ту мою жизнь, то в эту самую жизнь.

Нокс-Мауэр: Тебя это сбивает с толку?

Кэтрин: Очень смущает.

Джун Нокс-Мауэр взяла интервью для фильма BBC и у матери Кэтрин, Кристал; Стивенсон читал расшифровку этого интервью. Кристал не присутствовала, когда Кэтрин впервые заговорила о предыдущей жизни с отцом, и она не могла ничего добавить к тому, что он написал и рассказал о нюансах воспоминаний Кэтрин. Она описала Кэтрин как необычайно чувствительного и не по годам зрелого ребёнка.

Последовательность ключевых утверждений, сделанных Кэтрин

Хотя Стивенсон обратил внимание на дополнительные подробности, сообщённые Кэтрин в ответ на расспросы её отца и тех, кто брал у неё интервью, когда ей было семь и восемь лет, всё же эти дополнительные подробности не согласовывались с тем, что она говорила ранее. Все её утверждения не доступны для проверки, каждое из них может оказаться выдумкой. Или же первое сообщение, сделанное ею примерно в пятилетнем возрасте, берёт начало в её подлинной прошлой жизни, а более поздние дополнения могут оказаться выдумками. И тем не менее можно сказать, что Кэтрин никогда не меняла сути своих заявлений (за исключением её слов о цвете волос матери Рози).

Сравнивая магнитофонную запись более поздних бесед с первым сообщением Кристофера Уоллиса об утверждениях Кэтрин, Стивенсон соглашался с его заявлением, сделанным у Джун Нокс-Мауэр. Объясняя своё нежелание докучать Кэтрин расспросами, он сказал:

Не по душе мне было ворошить их [воспоминания о прошлой жизни], потому что дети, которые всё время сочиняют истории, могут запросто войти во вкус, поэтому я оставил эту историю в том виде, в каком записал её, и она вообще не обсуждалась. Но когда она сама продолжала рассказ, его продолжение никогда не входило в противоречие с тем, что она уже успела… сообщить.

Предположения о возможном месте предыдущей жизни

Заявления Кэтрин не дают почти никаких оснований для предположений о том, где могла проходить прошлая жизнь, которая, как она верит, у неё была. То обстоятельство, что она говорила по-французски в Америке, указывает на Квебек или на франкоговорящий анклав в Новой Англии. Каменное здание со шпилем указывает на типичную римско-католическую церковь в деревне французской Канады. Ещё один вариант – место во франкоговорящих частях Луизианы, в особенности Акадианы, региона проживания кажунов, вокруг города Лафайет.

Кока-колу впервые начали производить в 1886 году, а вскоре после этого и продавать в бутылках. Развозить на грузовых автомобилях её начали только с 1910-х годов, причём до 1920-х годов с их помощью распространялась лишь небольшая часть от всей партии. Такого вида грузоперевозок можно было ожидать только с развитием как грузовиков, так и хороших шоссейных дорог.

Если не считать эти отрывочные сведения, то больше не было ничего такого, что могло бы привести к прогрессу работе Стивенсона: Кэтрин никогда не упоминала названия города или деревни.

Предположение Кристофера Уоллиса о том, что словосочетание «ecole missive» можно перевести с французского языка как «миссионерская школа», не является однозначно правильным. Французское слово «missive» означает сообщение или связь. Миссионерская школа по-французски звучала бы как «une ecole missionnaire». На самом деле Кэтрин приблизилась к этому варианту, когда сказала: «Эккоо миссре».

Другие полезные сведения

Уоллисы не имели никакого отношения ни к Франции, ни к французской Канаде. Кристофер Уоллис смог придумать только один возможный источник для одного момента в заявлениях Кэтрин. У его жены действительно была когда-то лоскутная юбка, которую Кэтрин могла видеть в раннем детстве.

Ещё один момент в заявлениях Кэтрин можно было связать с обидчивостью, которая проявлялась у неё в детстве. Ей не нравилось, когда её дразнили. А Кэтрин рассказывала о том, что школьники из более благополучных семей, одетые лучше, смеялась над лоскутной одеждой, которую носила Рози.

У Кэтрин не было фобий, связанных с транспортом.

Зрелость Кэтрин в сравнении с другими детьми её возраста

Хотя Стивенсон никогда не встречался с Кэтрин, из писем её отца он сделал вывод о том, что она была ребёнком необыкновенно умным и не по годам зрелым. Как показало первое письмо её отца ко Стивенсону, он считал, что её творческое воображение было лучше развито, чем у него. Но она не только фантазировала, но и всерьёз заговаривала на темы, которые обычно не волнуют маленького ребёнка. Она легко говорила о том, что можно было бы назвать мифами о сотворении мира, и спокойно рассуждала о душе, причём сама использовала это слово. Джун Нокс-Мауэр, очевидно, тоже была уверена в том, что Кэтрин была не по годам зрелой. В этой связи Стивенсон цитирует обмен репликами между Джун Нокс-Мауэр и Кристофером Уоллисом во время интервью для BBC 21 февраля 1983 года. (Кэтрин отсутствовала, когда делалась запись их разговора.)

Нокс-Мауэр: Бывает ли у вас порой пугающее ощущение, когда Кэтрин сообщает вам, по сути, странные вещи, которые обычно недоступны большинству детей, просто жуть…

К. Уоллис: Бывает. Мне кажется, я всё таки не смог поверить в кое что из того, что она здесь наговорила. Я ловил себя на мысли о том, что слушаю… прорицательницу, что ли. И это точно не было похоже на разговоры детей. Странно это было, жутковато… Некоторые сочинённые ею мифы о сотворении мира и вправду стоит послушать… А как она держалась… Иногда казалось, что она гораздо старше своих лет… Думаю, она всегда знала о… чувствах людей; в её мировоззрении намного больше зрелости… что… в самом деле приводит в лёгкое замешательство.

Родимое пятно Кэтрин

Кэтрин родилась с родимым пятном, о котором её отец писал так: «Ярко красное родимое пятно в основании черепа, с левой стороны. С годами оно сильно поблёкло, но его остатки, возможно, ещё видны под волосами; я давно не вглядывался».

Кэтрин сказала, что «её шея превратилась в месиво» после того, как грузовик Кока Колы сбил Рози; Кристофер Уоллис полагал, что её родимое пятно могло брать начало с ранения Рози, о котором рассказала Кэтрин.

Однако не менее 3 % детей рождаются с родимыми пятнами на том же месте, что и у Кэтрин. Это эритема, пламенеющий невус: области сильного покраснения кожи, называемые в народе винными пятнами. В ряде случаев обнаруживалось, что эти родимые пятна есть у более чем 3 % детей, сфера их распространения выходит за пределы затылка. Большинство этих пятен сходит и исчезает по мере того, как ребёнок растёт, но в 5 % случаев они сохраняются до отрочества или даже далее. В случае Кэтрин родимое пятно сохранялось до 1983 года, когда оно было ещё достаточно видно для того, чтобы доктор Макклин Райс сфотографировал его.

В нескольких подтвержденных случаях, исследованных Стивенсоном, есть основания полагать, что родимое пятно, расположенное в этом месте, может происходить из прошлой жизни. Однако, учитывая частоту появления таких родимых пятен у детей, не помнящих свои прошлые жизни, Стивенсон не считает, что нужно приписывать родимое пятно Кэтрин её предыдущей жизни, которую она, по её мнению, вспомнила.

Дальнейшее развитие Кэтрин

В конце 1980-х годов Стивенсон не переписывался с Кристофером Уоллисом. Затем в 1990 году он написал ему о возможности участия Кэтрин в документальном фильме, который собирались снимать на BBC. Он с радостью откликнулся и кое что рассказал о дальнейшем развитии Кэтрин.

Приблизительно в 1985 году однажды вечером Кэтрин сказала ему, что её «бросает» туда сюда взад вперёд между двумя личностями. Из за этого некоторое время ей было очень не по себе, но вскоре она начала выходить во двор и играть гораздо чаще, чем прежде (примерно в 10 лет). А в 1990 году она сказала, что до этого возраста она сильно боялась умереть (пока ей не исполнилось 10 лет). [Кэтрин сказала, что Рози было 10 лет, когда она умерла].

Из вышеизложенного может сложиться впечатление, что Кэтрин продолжала вспоминать эпизоды своей предыдущей жизни примерно до десятилетнего возраста. Что касается 1990 года, то Кристофер Уоллис написал (в письме от 6 августа 1990 года): «Она говорит, что теперь помнит только о том, что помнила прошлое. Она вспоминает воспоминания».

Комментарий

Стивенсон не приходит ни к какому окончательному выводу о том, действительно ли картины, оживавшие в уме Кэтрин, были из её предыдущей жизни. (То же самое следует говорить и обо всех нерешённых случаях.)

Сравнительно поздний возраст Кэтрин, в котором она начала вспоминать прошлую жизнь, уводит от какого то сверхъестественного толкования; но она не была уникальной в этом отношении, поскольку некоторые исследуемые в ряде проверенных случаев, такие как Сулейман Андари, начинали рассказывать о прошлой жизни только по достижении пятилетнего возраста.

Вместе с тем Кэтрин рассказывала о своих воспоминаниях не по воле чувств, а лишь отвечая на вопросы отца. (Это произошло после того, как они с отцом долго рассказывали друг другу вымышленные истории.) И всё же есть случаи, сходные с этим в такой особенности, из которых, вероятно, самый памятный – это случай с Долоном Чампой Митрой.

Неизменность сюжетной линии воспоминаний Кэтрин говорит всё таки в пользу их сверхъестественного толкования. При этом наиболее очевидные выдумки иногда показывали заведённую устойчивость на протяжении многих лет. Случай Хелен Смит даёт превосходный тому пример.

Представляя этот случай, Стивенсон уже упомянул о том, что уверенность Кэтрин в своей способности различать свои воспоминания и фантазии побудила его включить данный случай в свой труд. Но он отметил, что считает эту особенность наименее важной при попытках найти верное толкование случая. Стивенсону хотелось бы мне разделять уверенность Кэтрин (которую он, вне всяких сомнений, уважал как честную убеждённость), но в том, что касается памяти, не раз установлена подтверждённая истина о том, что уверенность в точности воспоминаний ещё не гарантирует их точность. Этот факт по крайней мере хорошо отражён в случаях с показаниями очевидцев и скорее всего справедлив и по отношению к другим видам воспоминаний.

См. также

• Исследование европейских случаев, указывающих на перевоплощение

Примечания

---

Европейские случаи реинкарнации Неисследованные случаи, начиная с первой трети XX века

Джузеппе Коста •  Бьянка Баттиста •  Алессандрина Самона •  Бланш Куртен •  Лаура Рейно •  Георг Нейдхарт •  Кристоф Альбре •  Джеймс Фрейзер

Исследованные случаи, начиная со второй половины XX века Сообщения о случаях с детьми

Глэдис Декон •  Дженни Маклеод •  Кэтрин Уоллис •  Карл Эдон •  Уилфред Робертсон •  Джиллиан Каннингем •  Дэвид Льювелин •  Грэхем Ле-Грос •  Джиллиан и Дженнифер Поллок •  Надеж Жегу •  Вольфганг Нойрат •  Гельмут Крауз •  Альфонсо Лопес •  Гедеон Хэйч •  Эйнар Йонссон •  Дитта Ларусдоттир •  Марья-Лииса Каартинен •  Тару Ярви •  Пааво Сорса •  Самуил Хеландер •  Теуво Койвисто

Сообщения о случаях: повторяющиеся или ясные сны

Дженни Маклеод •  Томас Эванс •  Уильям Хенс •  Уинифред Уайли •  Джон Ист •  Трауде фон Хуттен •  Луиджи Джоберти

Сообщения о случаях: разное

Рупрехт Шульц •  Эдвард Райалл •  Питер Эйвери •  Генриетта Рус