Астрология как историко-культурный феномен. Глава 3. Основные этапы истории астрологии

Денис Куталёв
Астрология как историко-культурный феномен
Диссертация на соискание учёной степени кандидата наук по специальности "Теория и история культуры"

Глава 3. Основные этапы истории астрологии

Периодизация истории астрологии, предложенная ниже, базируется, во-первых, на выявлении тех объяснений принципа корреляции небесных и земных явлений, которые доминируют в менталитете людей конкретной эпохи, а во-вторых, на уровне понимания земных и небесных процессов и рассматриваемом масштабе явлений, которые соответствуют этим объяснениям.

Воспользовавшись данным подходом, мы выделили пять основных этапов истории астрологии:

1. Протоастрология (с древнейших времён);
2. Возникновение и развитие астрологии предзнаменований и календарной астрологии (ориентировочно с III тыс. до н.э.);
3. Возникновение и развитие “научной астрологии” (с 4–3 вв. до н.э.);
4. Кризис “научной астрологии” и торжество физики Ньютона (с 17 в.);
5. Современный этап. Кризис физики Ньютона (20 в.).

В разных культурах датировка этих этапов может быть различной. К примеру, у современных примитивных народов, не создавших своей астрологии, до сих пор длится первый этап. С другой стороны, каждый новый этап не отменяет полностью явления, характерные для предыдущего этапа. Так, астрология предзнаменований в Индии и Китае (2 этап) продолжала существовать в этих странах даже в 18 в., когда в европейской культуре уже недвусмысленно проявился кризис “научной астрологии” (4 этап). Аналогичным образом, отдельные европейские апологеты “научной астрологии” (3 этап) вели свою деятельность на протяжении всей эпохи Нового и новейшего времени (4 и 5 этапы).

3.1. Протоастрология

Наиболее характерное объяснение принципа астрологической корреляции на данном этапе: Космос (всё вокруг) коррелирует с земным объектом (душой человека) благодаря синкретизму, неразличимости микро- и макрокосмических процессов.

Это древнейший период, когда происходит зарождение астрологии, – анимистическая стадия (и начало виталистической), по терминологии Бертело–Радьяра, или протоастрология, по нашей терминологии. На данном этапе собственно астрология ещё не сформировалась. Очевидно, данная стадия характерна для любого доклассового общества. Её особенности были разобраны в Главе 2.

3.2. Возникновение и развитие астрологии предзнаменований и календарной астрологии

Наиболее характерное объяснение принципа астрологической корреляции на данном этапе: Космос (Небо) коррелирует с земным объектом (социумом) благодаря единым ритмическим закономерностям.

Это виталистическая стадия, по терминологии Бертело-Радьяра, и появление астрологии как таковой, согласно нашему определению астрологии.

Как уже указывалось в 2.2., невозможно выделить один единый очаг возникновения астрологии. Данный этап характерен для многих развитых цивилизаций древности. Но при этом, возникновение развитых астрологических традиций не было одновременным. Наиболее ранним, судя по всему, было появление астрологии в Месопотамии и (возможно) у древних ариев (ориентировочно на рубеже III–II тыс. до н.э.); в Китае и Месоамерике астрологические концепции были сформулированы к середине I тысячелетия до н.э.; тогда как астрологическая система друидов, видимо, сформировалась в последние века I тысячелетия до н.э. Точная датировка древнейших этапов становления астрологии весьма затруднена, но поскольку данный вопрос существенен для рассматриваемых проблем, ниже мы кратко рассмотрим имеющиеся данные о времени возникновения основных астрологических традиций.

Месопотамия. Основным источником достоверных сведений о самых ранних астрологических системах являются клинописные глиняные таблички, найденные при раскопках в Двуречье (Месопотамии) – природной области в Западной Азии, в бассейнах рек Тигр и Евфрат. Наиболее ценной в этом плане оказалась обширнейшая коллекция клинописных табличек, собранная ассирийским царём Ашшурбанипалом в 7 веке до н.э. в Ниневии и обнаруженная археологами уже в Новое время. Среди её текстов особенно значима большая астрологическая серия “Энума Ану Энлиль”, в которой были собраны предзнаменования за более чем тысячелетний период.

Именно Двуречье принято считать местом возникновения древнейшего мирового очага цивилизации и государственности. Первые города-государства были созданы шумерами, которые пришли на территорию Южного Двуречья на рубеже V – IV тыс. до н.э. Во 2-й пол. III тыс. до н.э. здесь уже существовали города, население которых исчислялось десятками тысяч (Урук, Киш, Ур, Лагаш и др.). Как раз к этой эпохе восходит систематическое наблюдение неба шумерами.

Интересное предложение датировать “рождение” астрологии предзнаменований выдвинул современный историк науки Петер Хубер. Среди астрологических клинописных текстов Древнего Двуречья есть предзнаменование, которое считается одним из древнейших: в нём описано зловещее лунное затмение в месяце нисан, предвещающее смерть царя Аккада (“Энума Ану Энлиль”, таблички 15–22). Уточнённая хронология правлений месопотамских царей (установленная в 1982 г.) позволила П. Хуберу взяться за проверку этого астрологического события. И он получил почти невероятное совпадение, найдя промежуток времени, когда на протяжении всего 65 лет не менее, чем трём (!) сменам правления в Аккаде непосредственно предшествовало затмение, которое полностью соответствует описанному в предзнаменовании. Это переходы власти от Маништушу к Нарамсину (2301 до н.э.), от Нарамсина к Шаркалишарри (2264 до н.э.) и от Элулу к Дуду (2236 до н.э.) – каждому из них предшествовало полное лунное затмение в нисане.

На основании своего открытия П. Хубер предположил, что трёхкратное совпадение похожих затмений со сменой власти и было тем ходом событий, который привёл к рождению астрологии предзнаменований. Ведь после такого недвусмысленного свидетельства о соответствии небесных и земных катаклизмов жители Двуречья не могли не заняться более тщательным наблюдением астрономических явлений и происходящих параллельно с ними земных событий.

Однако мы считаем, что 23 в. до н.э. нельзя признать веком действительного рождения астрологии, поскольку для того, чтобы заметить, что лунные затмения определённого типа предвещают смерть правителя, шумерам уже нужно было иметь многолетние записи наблюдений за небом.

Как бы то ни было, мы можем констатировать, что в последние века III тысячелетия до н.э. в Месопотамии уже велись систематические наблюдения астрономических событий, которым придавалось астрологическое значение.

Китай. Примерно к этому же времени традиционная китайская историография относит создание придворной астрологической службы в Древнем Китае. В частности, в “Шу цзине” указывается, что во времена полулегендарной династии Ся два имперских астролога не смогли предсказать солнечное затмение, за что и были казнены. Астрономы традиционно датировали это затмение 22 октября 2137 г. до н.э. Однако современные исследователи считают эту историю или полностью мифической, или имевшей место много столетий спустя. Связанная с астрологией служба неба, возможно, существовала в Китае с эпохи Шан-Инь (1600–1027 до н.э.), но самые ранние реальные сведения о китайской государственной астрологии относятся только к I тыс. до н.э. Наиболее древние известные нам астрологические сочинения, созданные в Китае, датируются концом 5–4 вв. до н.э. В это же время был составлен первый известный список неподвижных звёзд (свыше 800). Данные работы показывают несомненное знакомство с месопотамской астрологией. Видимо, вавилонские методики были занесены в Китай из Индии буддийскими миссионерами. Соединившись с уже существующими концепциями (в частности, с идеей 28 “лунных стоянок” – сю – на небесном экваторе) и с наблюдениями китайских учёных, эти методики в итоге образовали ту систему, которую мы знаем из трактата астролога-историографа Сыма Цяня “Тянь гуань шу” (нач. 1 в. до н.э.).

Месоамерика. Сведения по истории астрологии в Месоамерике (так называется территория современной Мексики и севера Центральной Америки) более скудны. Тем не менее, известно, что ещё за несколько веков до нашей эры здесь существовала развитая культура ольмеков. Резьба по камню, сделанная ольмекскими художниками около 600 г. до н.э., даёт основание утверждать, что ключевые знаки месоамериканской астрологии использовались уже тогда. Цолькин – 260-дневный цикл, составляющий уникальную особенность месоамериканской астрологии – сформировался к 200 г. до н.э.

Астрология друидов. Что же касается астрологии друидов, то здесь наши сведения особенно неполны и фрагментарны. Данная астрологическая традиция основана на воззрениях многочисленных племён, в древности живших на севере Европы – в Галлии, Ирландии, Британии. Друидами у древних кельтов и галлов назывались жрецы местных дохристианских культов. Обилие лакун в наших знаниях об истории и особенностях астрологической системы друидов связано, во-первых, с тем, что кельтско-галльская культура была бесписьменной, а во-вторых, с тем, что астрология друидов как часть языческой культуры активно подавлялась христианской церковью, начиная с раннего Средневековья, и не сохранилась ни в живой традиции, ни в достоверных источниках дохристианского периода.

Главным источником исторических сведений о кельтах и галлах для нас являются сообщения античных авторов. По свидетельству Юлия Цезаря (I в. до н.э.), друиды “много говорят своим молодым ученикам о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе, могуществе и власти бессмертных богов”. По утверждению Цезаря, друиды считали святотатством записывать своё учение и потому у них просто никогда не было астрологических таблиц как таковых. Таким образом, мы можем зафиксировать наличие астрологических концепций у друидов ещё до рубежа н.э., но не имеем возможности реально их оценить.

Персия и Индия. Имеющиеся сведения о культуре индоиранцев не позволяют однозначно судить о наличии или отсутствии оригинальных развитых астрологических систем у индоариев на этом историческом этапе.

Арии, консолидировавшиеся на рубеже III–II тысячелетия до н.э. где-то в районе Причерноморья и Прикаспия, стали энергично мигрировать в разных направлениях с начала II тысячелетия до н.э. Арии, достигшие Индии в 14–13 вв. до н.э., и иранские арии, осевшие в Иране в начале I тысячелетия до н.э., относятся к одной ветви индоевропейцев – к южной ветви, часто именуемой индоиранской. Этим объясняется большое количество общих черт в культуре иранцев и индийцев. Астрологические представления раннего периода нашли выражение в священных книгах этих народов – Ведах и Авесте, которые начали создаваться в конце II – начале I тыс. до н.э.

Древнеиранская астрология неразрывно связана с религией зороастризма: разработка основных положений “науки о звёздах” приписывалась непосредственно основателю религии пророку Заратуштре, и одной из главных областей применения астрологии была религиозно-обрядовая сфера. Не менее важное место заняла астрология в индийской ведической религии. Однако трудно сказать, насколько была развита древнеиранская и древнеидийская астрология в доахеменидскую эпоху. Вероятнее всего, здесь следует говорить ещё о протоастрологии.

Ахеменидская эпоха (6–4 вв. до н.э.) стала поворотным пунктом в развитии индоиранской астрологии. Власть могущественной державы Ахеменидов распространялась на большинство стран Ближнего и Среднего Востока (в том числе на Финикию, Египет и Месопотамию) и на часть Индии. Объединение земель, в которых до этого астрология развивалась достаточно самостоятельно, привело к взаимодействию концепций наиболее развитой месопотамской астрологии с менее развитыми местными традициями других частей державы. В частности, концепции астрономии и астрологии Двуречья проникли в Индию – о чём свидетельствует трактат Лагадхи “Джъётишаведанга” (конец 5 ввека до н.э.) – и оказали сильное влияние на дальнейшее развитие индийской науки. Персидская астрономия и астрология также впитала в себя мудрость Двуречья.

Египет. Уже в античности были распространены легенды о выдающемся искусстве египетских астрологов, о том, что история астрономико-астрологических наблюдений в Древнем Египте насчитывает много столетий и даже тысячелетия. Однако беспристрастное изучение первоисточников и исторических свидетельств приводит к совершенно обратному выводу: судя по всему, в Древнем Египте оригинальных развитых астрологических техник вообще не существовало. Отдельные элементы примитивной календарной астрологии и астрологии предзнаменований, которые встречаются в древнеегипетских источниках, имеют несомненно месопотамское происхождение. Первый реальный всплеск астрологических знаний в Египте произошёл только после похода Александра Македонского под влиянием месопотамской и греческой астрологии.

В Ахеменидский период в Египте (как и в других регионах под ахеменидским контролем) получают распространение вавилонские астральные предзнаменования. Некоторые исследователи отмечают и возможное месопотамское влияние на календарь. Примерно 6 в. до н.э. датируется папирус из Венской национальной библиотеки, посвящённый толкованию затмений. Приводящаяся в нём методика использовалась месопотамскими астрологами ещё во II тыс. до н.э.

Важнейшим источником современных знаний об астрологических знамениях в ахеменидском Египте является демотический папирус, написанный на рубеже 2–3 вв. н.э. Первая часть этого текста – о предзнаменованиях, связанных с затмениями, – обычно датируется ахеменидским периодом и содержит не только знамения, параллельные “Энума Ану Энлиль” (хотя и изменённые для того, чтобы соответствовать реалиям египетского общества), но и дискуссию о 18-летнем цикле затмений (очевидно, вавилонском). Вторая часть папируса – о лунных предзнаменованиях – возможно, и пост-Ахеменидского периода, но ряд явлений, описанных в ней, также восходит к соответствующему разделу “Энума Ану Энлиль”.

Халдеи и Древняя Греция. В Греции месопотамские жрецы-астрологи и их ученики стали известны как “халдеи”. Среди наиболее ранних свидетельств появления халдеев в Греции – их упоминание Геродотом (451 г. до н.э.), а также сообщение Геллия о том, что халдеи предсказали по звёздам блистательное будущее великого драматурга Еврипида (родившегося в 480-х гг.) его отцу.

Греческая наука, переживавшая в данную эпоху свой расцвет, внесла значимый вклад в развитие астрологии. Афинский астроном Евктемон около 432 г. до н.э. ввёл использование тропического Зодиака. Его современник и коллега Метон открыл (видимо, независимо от вавилонян) 19-летний календарный цикл. Концепции Эмпедокла (около 490 – около 430 до н.э.), Платона (427–347) и Аристотеля (384–322) – особенно идея 4 стихий и представления о структуре Космоса – составили философский базис астрологии последующих столетий. Идеи Гиппократа (около 460–370) о значимости учёта воздействий звёзд в медицине также получили дальнейшее развитие в эпоху эллинизма и средние века. На рубеже 5–4 вв. до н.э. в греческих текстах начали появляться элементы вавилонской астрономии и астрологии того времени. Платон, в частности, знал о периодичности небесных явлений (концепция, являющаяся базисом всей математической астрономии и астрологического учения о циклах) и о делении эклиптики на 12 равных частей. Евдокс Книдский в первой половине 4 в. до н.э. определил восходы, заходы и кульминации ряда созвездий, которые почти точно соответствуют известным месопотамским созвездиям, но совершенно отличны от египетских. Однако следует признать, что разработанной астрологической системы и сколько-нибудь широкой астрологической практики в Греции в данную эпоху ещё не было. Первый всплеск популярности астрологии в Греции имел место, как и в Египте, лишь в 3–2 вв. до н.э.

Общая характеристика этапа. Таким образом, возникновение астрологии было процессом, “размытым” во времени и не имеющим единого источника. Месопотамская астрология предзнаменований, астрология друидов и месоамериканская астрология возникли и развивались независимым образом (хотя некоторое опосредованное влияние халдейской традиции на друидов гипотетически можно предположить). Астрология Китая, Индии, Персии, Египта и Греции испытала на себе влияние астрологии Двуречья (особенно в ахеменидский период), и трудно сказать, насколько развитой была астрологическая традиция в этих регионах до месопотамского влияния.

Насколько нам позволяет судить анализ сохранившихся источников, на Дальнем Востоке (в Китае и соседних с ним регионах) ещё до контактов с месопотамской астрологией возникла своя оригинальная астрологическая традиция; о ранних этапах развития астрологии в Индии и Персии можно судить с меньшей определённостью, скорее всего, развитых астрологических систем до ахеменидского периода там не было создано; наконец, о Древнем Египте и Древней Греции следует говорить как о культурах, в которых оригинальные астрологические традиции в обсуждаемую эпоху ещё не сформировались. Первый расцвет греко-египетской астрологии наступит лишь в эпоху эллинизма, близ рубежа н.э.

В целом, для астрологии этой стадии характерны следующие особенности:

1. Астрология базировалась на эмпирическом подходе. Многолетние ежедневные наблюдения небесных явлений были фундаментом астрологии предзнаменований во всех культурах, где она возникла. Календарная астрология тоже могла возникнуть лишь после регулярных многолетних наблюдений за небом;
2. Политические функции астрологии в эту эпоху были в числе важнейших. И в Месопотамии, и в Китае, и в Месоамерике астрология носила государственный характер, клиентура астрологов, насколько это известно, была ограничена правителем и членами его семьи, интерпретации касались общественных, а не частных дел, астрологические материалы и данные включались в официальные записи, а глава астрологов имел очень высокий социальный статус и был советником правителя. Однако вполне правомерны предположения некоторых историков о том, что параллельно могла существовать бесписьменная традиция “народной астрологии”, которая отвечала запросам простого люда;
3. Астрологическая информация была окружена высокой секретностью, поскольку имела отношение к национальной безопасности; пост астролога обычно передавался по наследству;
4. Астрология была непосредственно связана с государственной религией и привлекалась к использованию в культовых целях. Таком образом, она выполняла сакрально-религиозные функции в культуре.

3.2. Возникновение и развитие “научной астрологии”

Наиболее характерное объяснение принципа астрологической корреляции: Космос (надлунный мир) коррелирует с земным объектом (подлунный мир) благодаря всемирной симпатии и принципу подобия.

Эта стадия в истории астрологии началась в эпоху эллинизма, после того, как в 333 г. до н.э. под ударами армии Александра Македонского государство Ахеменидов прекратило своё существование. Одну империю сменила другая, не менее великая. Единое государство, созданное Александром, просуществовало очень недолго, но его походы вызвали к жизни колонизацию небывалых масштабов. В результате взаимовлияния греческих и местных элементов на обширной территории (Балканский полуостров, острова Эгейского моря, Египет, Малая и Передняя Азия, южные районы Средней Азии и часть Центральной Азии) возникла эллинистическая культура. Ключевым событием, символизировавшим начало расцвета эллинистической астрологии, обычно считают основание школы астрологии на греческом острове Кос вавилонским жрецом Беросом около 280 г. до н.э.

В это время, в результате деятельности античных учёных, сложились первые научные программы: математическая (пифагорейско-платоновская) и две физических – атомистическая (Демокрита) и континуалистская (Аристотеля). Аристотелевская научная программа оказывала безусловно доминирующее влияние на научную мысль вплоть до конца 16 века – не только в Европе, но и в арабском мире. Наряду с ней существовала и пифагорейско-платоновская научная программа, в некоторых отношениях выступая в качестве конкурирующей. Что же касается атомистической программы, то она не получила сколько-нибудь существенного развития в средневековой науке.

Крупнейший современный исследователь эволюции понятия науки и истории научных программ П. П. Гайденко в числе ключевых принципов, лежащих в основании античной и средневековой науки о природе, указывает наличие жёсткого водораздела, лежащего между небесным и земным, надлунным и подлунным мирами: “надлунный был воплощением вечного порядка и неизменных движений, в подлунном царили непостоянство и изменчивость”. Другим важнейшим принципом было то, что “не менее жёстко различались между собой две ветви знания – математика и физика. Предметом математики были идеальные конструкции (идеальные объекты); она находила себе применение прежде всего в астрономии, имевшей дело с наиболее близким к идеальному надлунным миром”.

В этом ракурсе становится понятной особая роль астрологии в системе научных дисциплин эллинистической и средневековой науки: ведь именно астрология позволяла соотнести между собой процессы в двух жёстко разграниченных частях мироздания и, более того, именно астрология была связующим мостом между математикой и физикой. Таким образом, астрология была необходимым звеном системы научных знаний, и совершенно прав Линн Торндайк, который ещё в 1920-х годах утверждал: “Если астрология и некоторые другие оккультные науки не появлялись в развитой форме до наступления эллинистического периода, то это не потому, что более ранний период был более просвещённым, а потому, что он был менее учёным”.

Осознание жёсткого водораздела между небесным и земным мирами и между математикой и физикой в аристотелевской натурфилософии позволяет пролить свет и на такой характерный нюанс, как почти полное отсутствие научной критики астрологических учений с позиций физики вплоть до эпохи Нового времени. Действительно, существовавшая критика астрологии исходила из религиозно-нравственных соображений (как, к примеру, у Тертуллиана), из утверждения недостоверности человеческого знания (как у Секста Эмпирика), из социально-политических аргументов (и главный из них: опасность для правителя, если его политические оппоненты будут знать его гороскоп, – чем и были вызваны неоднократные изгнания “математиков, астрологов и философов” из Рима в первые века н.э.). Могли критиковаться действия конкретных астрологов или определённые астрологические методики (к примеру, Птолемей, признавая ценность гороскопов рождения, отвергал использование гороскопов, построенных на момент, когда астрологу был задан вопрос). Но ни один средневековый учёный не выступал против астрологии, указывая на отсутствие физического воздействия небесных светил на земные события. Ведь физика, согласно аристотелевскому подходу, не может быть применена к процессам в надлунном мире.

И возникновение христианства, быстро занявшего доминирующую позицию в духовной жизни западного общества, ничуть не поколебало указанные основания “научной астрологии”. Ведь пропасть между миром надлунным, божественным и миром подлунным, человеческим пролегла не только в аристотелевской натурфилософии. “Не менее глубокая пропасть между божественным и человеческим существует и для христианских теологов: бесконечный Творец и творец конечный – человек – несоизмеримы по своим возможностям. И те законы, по которым создан мир, для человека неисповедимы”. П. П. Гайденко справедливо отмечает: “И в эпоху эллинизма, и в средние века сознание собственной греховности было у христиан очень острым, а потому на первом плане была задача спасения души, а не покорения природы. Острота переживания первородного греха, видимо, помогала сохранять то чувство огромной дистанции между небесным и земным, которое на протяжении всего средневековья оставляло незыблемой античную картину мира, с разделением его на небесный и земной, каждый из которых подчинён особым законам, картину мира, служившую предпосылкой античной и средневековой физики”.

Философское обоснование астрологии разрабатывалось представителями различных философских течений и школ, прежде всего стоиками, неоплатониками и последователями Аристотеля. Свою роль в популяризации астрологии сыграли и оккультно-мистические учения герметизма, гностицизма и неопифагореизма. Фундаментом философского обоснования астрологии было прежде всего общее для античных мыслителей представление о параллелизме микрокосма и макрокосма, а также учение о всемирной симпатии, в наиболее чётком виде сформулированное стоиком Посидонием в 1-й половине 1 века до н.э. Как отмечает А. Н. Павленко, “доминантой античной мысли является, безусловно, убеждение не только в том, что человек связан с Космосом, но и в том, что он зависит от него, что между Космосом и человеком существует психофизическое подобие”. Крупнейший знаток античной философии А. Ф. Лосев в своей работе “Античный космос и современная наука” подчёркивает: “Оперируя неоднородным временем и пространством, античный философ и астроном необходимым образом является апологетом алхимии, астрологии и магии (курсив с выделением А.Лосева. – Д.К.)”. Более детально вопрос о философском обосновании астрологии с позиций различных школ и течений мы рассмотрим в 4.1.

Естественнонаучное же обоснование астрологии с позиций аристотелевской физики и математики было дано во 2 в. н.э. Клавдием Птолемеем в его знаменитом “Математическом трактате в четырёх книгах”, также известном просто как “Четверокнижие” (Tetrabiblos). Историк культуры античности Ф. Ф. Зелинский, обсуждая значение этого трактата Птолемея, писал: “В нём он оградил астрологию со стороны науки точно так же, как некогда Посидоний оградил её со стороны философии”. И далее: “Он устраняет все мифологические объяснения, бессознательно подготовляя этим торжество астрологии в ту эпоху, когда мифология станет запретной, дьявольской наукой; его объяснения – преимущественно физические. Вообще, в его обработке астрология получила всё внешнее подобие настоящей, серьёзной науки: что только мог сделать человеческий ум для того, чтобы из целого хаоса произвольных, ребяческих и часто противоречивых традиций создать единую, сплочённую и последовательную систему, то сделал для астрологии Птолемей”.

Как верно подметил Р. Тарнас, “в течение эллинистического периода астрология превратилась в единую систему верований, которая стёрла грани между наукой, философией и религией, образовав некую слитную стихию, заметно выделяющуюся на лишённом целостности общем фоне воззрений той поры”.

На Дальнем Востоке происходили сходные процессы. Со второй половины I тысячелетия до н.э. формалистический рационализм древнекитайского государства искал себе санкции в идеях универсальных космических соответствий, выраженных зачастую в математически точной форме. Один из таких всеобщих классификационных принципов представляла оппозиция начал инь и ян. Другая важная классификационная схема в китайской культуре основывалась на понятии пяти мировых стихий или, точнее, пяти фаз мирового круговорота (у син).

Ключевым моментом в становлении “научной астрологии” Китая явилось создание “Чжоу и” (“И цзин”) – наиболее авторитетного и оригинального произведение китайской канонической и философской литературы. Оно оказало фундаментальное воздействие на всю культуру традиционного Китая, стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. “Чжоу и” включает в себя каноническую часть, то есть собственно “И цзин” (“Канон перемен”), и комментирующую часть – “И чжуань” (семь комментариев-чжуань). “И цзин” был создан примерно в 8–7 вв. до н.э., а комментарии – в 6–4 вв.

Специфическую основу “И цзина” составляют возникшие, вероятно, на рубеже II–I тысячелетия до н.э. 64 гексаграммы (люшисы гуа) – особые графические символы, состоящие из шести расположенных друг над другом черт двух видов – целой и прерванной – во всех комбинаторно возможных вариантах. Черты истолковываются как знаки универсальных сил инь и ян (соответственно прерванная и целая), а их двойные, тройные и прочие комбинации – как знаки более конкретных воплощений инь и ян во всех сферах бытия. Эта система трактуется как учение о замкнутой, состоящей из 64 основных ситуаций структуре постоянно и циклически изменяющегося мира.

Формализованный характер операций с гексаграммами и их компонентами позволил “Чжоу и” обрести общеметодологический статус, функционально аналогичный тому, который в Европе принадлежал аристотелевой логике. В эпоху Хань (206 до н.э. – 220 н.э.) были разработаны приложения цикла гексаграмм практически ко всем областям жизни, и этот цикл был соотнесён со всеми другими аналогичными схемами – “пятью элементами” (у син), циклическими и зодиакальными знаками, магическими числовыми фигурами.

Разработка доктрины, увязавшей концепцию взаимодействия инь и ян с идеей циклического порядка пяти стихий, приписывается Цзоу Яню (305–240 до н.э.) – ведущему представителю китайской философской школы инь ян цзя. Цзоу Янь распространил идею цикличности пяти “благодатей” на исторический процесс, связав её с этапами расцвета и деградации правящих династий и общества в целом.

Взгляды Цзоу Яня получили развитие в философии Дуна Чжуншу (2 век до н.э.), философа и государственного деятеля, придавшего конфуцианству характер государственной идеологии. Дун Чжуншу создал в рамках конфуцианства высокоразвитую натурфилософию, в которой использовал идеи даосизма и инь ян цзя. Впервые в китайской философии двоичная и пятеричная классификация схемы – инь ян и у син – были сведены этим учёным в единую систему, охватывающую весь универсум. Ци наполняет Небо и Землю как незримая вода, в которой человек подобен рыбе. Он – микрокосм, до мельчайших деталей аналогичный макрокосму (Небу и Земле) и непосредственно с ним взаимодействующий. Выдающиеся историографы-астрологи Сыма Тань и его сын Сыма Цянь (учившийся у Дуна Чжуншу) придерживались такого же взгляда на мир.

Схемы взаимодействия ян-инь и пяти стихий были соотнесены со счётом времени по шестидесятиричному циклу. В соответствии с этим циклом дни обозначались комбинацией одного из 10-ти циклических знаков так называемого ряда “стволов” (гань) и одного из 12-ти циклических знаков ряда “ветвей” (чжи). Первый день цикла обозначался сочетанием первых знаков обоих рядов, второй – вторых, и так далее. Счёт календарных лет по шестидесятиричному циклу утвердился к началу 3 века н.э. Десятичленный ряд знаков по традиции ассоциировался с Небом и пятью мировыми стихиями, которые рассматривались в мужском и женском аспекте. Что же касается 12-членного ряда, то составлявшие его знаки соотносились с Землёй и имели соответствия среди 12 месяцев, часов суток, сторон света и животных “звериного цикла”. Эта система составила основу позднейшей астрологии.

Среди учёных рубежа н.э., сыгравших важную роль в истории астрологии, следует упомянуть Мэн Си (1 век до н.э.), каноноведа-ицзиниста, который предложил систему соответствий календарно-климатических процессов 64-м гексаграммам “Чжоу и”, а также Ян Сюна (53 до н.э. – 18 н.э.) – философа, литератора и филолога, автора созданного в подражание “Канону перемен” труда “Тай сюань [цзин]” (“[Канон] великого сокровенного”). Ян Сюн указывал, что задача человеческого познания не преображение природы, а подражание трём упорядочивающим началам космоса – Небу, Земле и Человеку в их идеальных значениях. Такого рода подражание тождественно “почитанию небесных циклов” и одновременно – “контролю за небесной изначальностью”, то есть естественному следованию глубинным природным закономерностям. Таким образом, философские основания китайской астрологии и эллинистической астрологии имеют много параллелей.

Что касается естественнонаучного базиса китайской астрологии, то он был связан прежде всего с деятельностью Чжан Хэна (78–139), крупнейшего учёного ханьской эпохи, астронома, астролога, механика, сейсмолога и географа. Он был создателем армиллярной сферы (небесного глобуса), приводившейся в движение водой, тележки-компаса, солнечных часов, прибора для регистрации подземных толчков. Чжан Хэн явился родоначальником количественной картографии, основанной на прямоугольной сетке координат, он разделил всё небо на 124 созвездия, первым в Китае сделал заключение, что Луна светит отражённым от Солнца светом, и правильно объяснил явление лунных затмений, определил угол наклона эклиптики к небесному экватору, сделал ряд других открытий. Роль Чжан Хэна в истории китайской “науки о небесных узорах” по важности сравнима с ролью его младшего современника Клавдия Птолемея в истории эллинистической астрономии и астрологии.

Ещё одной крупной фигурой в истории астрологии является Гуань Ло (Kuan Lo; 209–256), занимавшийся хрономантией и геомантией (фэнь шуй). В своих работах он впервые связал систему 12 “ветвей” и 10 “стволов” с концепцией 5 стихий (у син) и выработал на их основе систему предсказаний и определения судьбы. Эта система впоследствии приобрела большую популярность и стала известна в Китае как “чуй мин” или “лю мин” (“вычисление [судьбы]”), а на Западе – как “восточный гороскоп”.

Продолжали развиваться и философские аспекты астрологии. В рамках даосизма (в частности, в рамках “учения о бессмертии” – одной из важнейших даосских доктрин) разрабатывались астролого-алхимические построения. Среди мыслителей, сделавших важные шаги в этом направлении, следует назвать Вэй Бояна (около 100–170), Гэ Хуна (4 в.), Чжан Бодуаня (984–1082).

Одним из интереснейших направлений философской мысли Китая, связанных с астрологией, было “учение о символах и числах” (сян шу чжи сюэ), созданное в ханьский период главным образом усилиями комментаторов “Канона перемен”. Они синтезировали принципы конфуцианства, даосизма и школы инь ян и связали их с природными закономерностями, почерпнутыми в основном из астрономии, астрологии и теории музыки. “Учение о символах и числах“ в той или иной мере оказало ощутимое влияние практически на все области культуры традиционного Китая.

Важным явлением, повлиявшим на осмысление астрологии, было возникновение так называемого неоконфуцианства и, прежде всего, деятельность философов Чжоу Дуньи (1017–1073) и Шао Юна (1011–1077), основоположников этого течения религиозно-философской мысли. Главным теоретическим достижением неоконфуцианства было сведение важнейших конфуцианских категорий и связанных с ними концепций в универсальную (от космологии до этики) и чрезвычайно простую, основанную прежде всего на “Книге перемен” мировоззренческую систему. Среди крупнейших учёных данного направления: Чжан Синчэн (12 в.), Е Ши (1150–1223), Цай Шэнь (1167–1230), Дай Чжэнь (1723–1777).

Следует учитывать, что многие астрологические знания в Китае продолжали оставаться эзотерическими, в них посвящался только узкий круг придворных специалистов. Простым людям изучать астрологию запрещалось, поскольку считалось, что в руках людей с разрушительными идеями она может стать опасным оружием. И этот закон неуклонно соблюдался вплоть до начала 20 века.

Разумеется, астрологические верования бытовали и среди простого люда, но они имели более примитивную, упрощённую форму. Существовали системы определения благоприятных и неблагоприятных дней по так называемому “циклическому календарю” и другие методики, прилагаемые к конкретному человеку, а не к глобальным событиям, как в придворной астрологии. Общеизвестный “восточный гороскоп” относится именно к этому типу календарной астрологии. Наиболее крупные работы по данной теме были написаны в 17 в..

Мы довольно подробно остановились на характеристике “научной астрологии” в Китае для того, чтобы показать наличие несомненных параллелей с процессом становления астрологии как науки на Западе. Это позволяет нам предположить наличие общих закономерностей в развитии астрологии в разных культурах.

---

Основные направления “научной астрологии”. В эту эпоху астрология впервые стала поистине популярна. Из сферы интересов узкого круга специалистов (обычно жрецов), приближённых к правителям, в эллинистическом мире “наука о звёздах” вышла в народные массы. Это было связано с развитием новой отрасли астрологии – гороскопной астрологии, то есть учения о гороскопах, исходящего из того, что анализ расположения планет на небе в моменты зачатия и/или рождения даёт информацию о течении всей жизни человека. Предсказания по дню рождения встречались и ранее в Месопотамии, начиная со Старовавилонского периода, – в других видах предсказаний, – но до середины I тысячелетия до н.э. они не играли заметной роли в астрологии. Как заметил О. Буше-Леклерк, мысль, что божественные небесные светила озабочены судьбой и обыкновенного, рядового человека, была результатом греческого демократизма.

Для построения гороскопа (схемы расположения светил в заданный момент) требовались гораздо более сложные расчёты, чем в календарной астрологии, и не менее обстоятельные наблюдения, чем в омен-астрологии (однако не настолько длительные). Существенным отличием от астрологии предзнаменований было то, что теперь принимались во внимание лишь те небесные события, которые можно было математически вычислить (заранее или после того, как они случились). Иначе говоря, в гороскопной астрологии перестали учитываться погодные условия, цвет облаков и тому подобное. И если омен-астрология касалась общегосударственных вопросов, то гороскопы могли строиться и на отдельных людей. Технически это стало возможным благодаря развитию математической астрономии. Гороскопная астрологии, как считается, возникла в Двуречье в 5 веке до н.э., а затем распространилась по странам Европы, Азии и Северной Африки. Окончательно доктрина гороскопов сформировалась во 2–1 вв. до н.э. в эллинистическом Египте с появлением концепции Асцендента (восходящего знака Зодиака), Середины Неба (кульминирующего знака) и круга домов.

Самый древний, клинописный гороскоп, который дошел до нас, содержит астрологические данные на 29 апреля 410 г. до н.э. Он происходит из храмовых архивов в Вавилоне. К этому времени концепция гороскопов уже стала известна и в Греции. Согласно уже упоминавшемуся выше сообщению Геллия, “халдей предсказал по звёздам блестящую будущность Еврипида его отцу”. Если учесть, что Еврипид получил свою первую награду за трагедию в возрасте 40 лет в 442 году до н.э., то предсказание могло быть сделано не позднее середины 5 века до н.э. Историк науки Б. Л. Ван-дер-Варден пришёл к заключению, что гороскопы появились в Вавилоне ранее 451 года до н.э. и стали известны в Греции ранее 441 года до н.э. Однако другие учёные склоняются к более поздней датировке появления гороскопов в Греции, считая сведения о предсказании Еврипиду недостоверными. Всего известно 16 вавилонских гороскопов, из которых наиболее поздний составлен на 69 году до н.э. В этих гороскопах ещё не используются дома, Асцендент и Середина Неба, они содержат лишь положения планет в созвездиях или зодиакальных знаках.

Самый ранний известный греческий гороскоп – это карта коронации Антиоха I Коммагенского 7 июля 62 года до н.э., являющаяся частью монумента на вершине горы Нимруд-Даг. Наиболее ранний гороскоп, сохранившийся в греческих литературных источниках, составлен на 72 году до н.э., однако записан после 22 году до н.э. (приводится римским астрологом Балбиллом). Там уже указаны угловые точки, то есть зафиксировано положение небесных тел относительно горизонта и небесного меридиана в конкретный момент времени. Иначе говоря, это уже гороскоп в полном смысле слова (буквально “horoskopos” означает “наблюдающий час [события]”). Первый греческий гороскоп, написанный на папирусе, датируется 10 годом до н.э.

Практически весь массив греческих гороскопов (а всего их известно около 180-ти) датируется первыми пятью веками н.э. Таким образом, эти данные подтверждают, что расцвет гороскопной астрологии произошёл лишь близ рубежа н.э. в эллинистическом мире. Трудно считать случайностью, что известно менее 20 клинописных гороскопов того периода, от которого дошло более 1800 астрономических клинописных табличек. С греческими же гороскопами ситуация обратная: мы имеем только 20 астрономических документов и примерно в 10 раз большее количество гороскопов.

Египетских гороскопов известно всего 10. Девять из них записаны демотическим письмом, они датируются от 38 г. до н.э. по 93 г. н.э. Особенно интересен десятый случай. Это единственный известный гороскоп, в котором – вперемешку с греческим – используется язык коренного населения Египта (коптский). Он составлен на дату в 95 г. н.э. и сопровождается обширными астрологическими рассуждениями.

Наиболее ранний арабский гороскоп, известный нам, составлен на коронацию сасанидского царя Хосрова I Ануширвана 18 августа 531 г. Но начало истинного расцвета астрологии в арабских странах датируется временем правления первых аббасидских халифов (2-я половина 8 века). Главным центром астрологии в исламском мире стал Багдад, основанный в 762 г. (весьма показательно, что дата основания города и его планировка была определена придворными астрологами халифа ал-Мансура – персом Наубахтом и евреем Маша'аллахом). В 11 в. центр астрологической и астрономической активности переместился в Андалусию, с 13 по 15 век – в Египет и Сирию, а в последующие века таким центром в исламском мире был Стамбул.

В разные эпохи и в различных астрологических системах использовались разные схемы рисунка гороскопа. Интересно, что в месопотамских и греческих источниках вообще нет рисунков астрологических карт. Единственное исключение составляет грубая круговая диаграмма в одном из папирусов 1-й половины I века н.э. Только в византийских манускриптах начинают встречаться схематичные прямоугольные изображения гороскопов. Подобные рисунки затем перешли в арабскую и европейскую традицию, а в Индии (куда гороскопная астрология проникла около 2 веке н.э.) использовались немного другие схемы, хотя тоже квадратные. На Дальнем Востоке концепция гороскопов также стала известна в первые века н.э., во многом благодаря буддийским миссионерам. Что интересно, в Китае и Японии стали общепринятыми не прямоугольные схематичные изображения гороскопов, а круглые, более точно отображающие расположение планет на небесной сфере.

Существенно, что астрология предзнаменований была общегосударственной (мунданной), тогда как календарные вычисления и построение гороскопов могли использоваться и в мунданной, и в индивидуальной (натальной) астрологии.

Упомянем о ключевых изменениях, которые произошли на обсуждаемом этапе в мунданной астрологии. Здесь следует выделить появление представлений о том, что свой гороскоп имеют не только люди, но и города и государства. Подобные представления зафиксированы уже в 1 веке до н.э., когда астролог Луций Таруций Фирман рассчитал гороскоп основания Рима (который лёг в основу летосчисления “от основания Рима”). Таким образом, мунданная астрология, продолжая использовать многовековые традиции астрологии предзнаменований, обогатилась и гороскопическими методиками.

В первые века н.э. (а возможно, и ранее) весомый вклад в развитие мунданной астрологии был сделан персидскими (зороастрийскими) звёздочётами. Они разработали методы астрологического изучения исторических периодов на основе циклов Юпитера и Сатурна. Особенно судьбоносными считались годы соединений этих двух планет, в которые как бы закладывались основные тенденции последующих 20 лет. Циклы соединений Юпитера и Сатурна объединялись персидскими астрологами в более глобальные сверхциклы, позволяющие делать астрологические выводы о целых эпохах. Эта методика была затем заимствована арабскими астрологами, а от них стала известна и в средневековой Европе, где приобрела большую популярность.

Раздел астрологии, занимающийся построением и толкованием гороскопов рождения людей, назывался по-гречески “генетлиалогия” или “апотелесматика”. В средние века совокупность методик анализа гороскопа и методик прогноза называлась юдициарной астрологией (от лат. iudicium – “приговор”). В этом названии отражены фаталистические тенденции, как и в соответствующем названии данной отрасли астрологии у арабов, которое переводится как “приговоры рождений”.

Особого разговора заслуживает вопрос о соотношении гороскопов зачатия с гороскопами рождения. Считается, что первым астрологом, который начал использовать методы гороскопной астрологии применительно к моменту зачатия, был Архинопол (1-я половина 3 века до н.э.), ученик Бероса. Самый ранний известный пример карты зачатия обнаружен в вавилонском клинописном тексте, который содержит положения планет на две даты, отстоящие друг от друга на 279 дней: первая дата (17.03.258 г. до н.э.) относится к зачатию, а вторая (15.12.258 до н.э.) – к рождению ребёнка. Таким образом, исторически более ранним было, судя по всему, появление гороскопов рождения, а карты зачатия появились позднее и играли подчинённую роль.

Гороскопная астрология, получив развитие в эллинистическом мире (особенно важные разработки были сделаны в Египте), постепенно распространилась по всему Старому Свету: в первые века н.э. она стала известна в Индии, Сирии и Иране, после падения Западной Римской империи продолжала существовать в Византии, с появлением Арабского халифата в 7 веке вошла в жизнь мусульман, а различные торговые и военные походы более позднего времени (особенно монгольские завоевания) сделали гороскопную астрологию широко известной в странах Центральной Азии и Дальнего Востока.

Гороскопная астрология обычно делилась на четыре направления. Помимо юдициарной астрологии (изучающей гороскопы конкретных людей) и мунданной астрологии (изучающей глобальные события, касающиеся масс людей), выделялись катархен-астрология и интеррогативная астрология.

Астрология выбора благоприятного времени для тех или иных действий (катархен-астрология, от греч. katarchein – “начинать, указывать дорогу”) – или, если воспользоваться современным термином, элективная астрология – восходит к хрономантии и календарной астрологии. Некоторые отголоски этого древнейшего этапа элективной астрологии дошли до наших дней (например, в суеверных представлениях, что не стоит жениться в мае, делать важные дела 13-го числа и т.п.). Использование катархен-астрологии зафиксировано уже на рубеже 4–3 вв. до н.э. Известно, что Селевк Никанор (321–281 до н.э.) консультировался с вавилонскими астрологами (в источнике 2 века н.э. они названы “магами”) о наиболее благоприятном часе для закладки нового города Селевкии недалеко от Вавилона. С появлением гороскопов катархен-астрология обрела самостоятельную жизнь. Одним из первых известных астрологов, разрабатывавших данную отрасль, был Серапион Александрийский, живший близ рубежа н.э. Методики астрологии выбора стали широко использоваться в Римской империи, в первые века н.э. получили известность в Индии и Сасанидском Иране, затем активно применялись в Византии и арабском мире, а через переводы с арабского стали известны и в позднесредневековой Европе.

Интеррогативная (вопросная) астрология, сейчас обычно называемая хорарной, также зародилась в недрах хрономантии и до сих пор сохраняет связь с мантикой в наиболее очевидной форме среди всех направлений астрологии. Эта отрасль астрологии занимается изучением гороскопов, построенных для ответа на те или иные чётко сформулированные вопросы, которые касаются актуальных событий ближайшего времени. Интеррогативная астрология не занимается построением карт рождения людей или “развёрткой” этих карт во времени; она изучает гороскоп вопроса как самостоятельный объект исследования. Она тесно связана с элективной астрологией, как бы являясь её оборотной стороной: если интеррогативная астрология по моменту, в который возник объект, определяет его жизнеспособность, то элективная астрология, наоборот, выявляет заранее момент, который наиболее благоприятен для того, чтобы какой-либо объект создать. На ранних этапах развития вопросная астрология воспринималась, очевидно, как единый предмет с катархен-астрологией. Она также сформировалась с введением гороскопов в эпоху эллинизма, и её принципы использовались уже Серапионом Александрийским.

Около 2 века хорарная астрология проникла в Индию, где её техники были оригинально переосмыслены и обогащены в прашна-шастре, как называли эту отрасль астрологии индийцы. В 9–10 вв. интеррогативная астрология получила широкое распространение в арабском мире.

В Европе знания о хорарной астрологии были утрачены после падения Рима, и новое возрождение наступило лишь в позднем Средневековье, в результате контактов европейцев с исламской наукой. Вопросная астрология достигла своего расцвета в деятельности итальянского астролога Гвидо Бонатти (около 1230 – 1300), который ввёл в это учение ряд положений, ставших для последующих поколений астрологов аксиомами.

Методики хорарной и катархен-астрологии быстро приобрели популярность. Это во многом объясняется тем, что астролог с их помощью мог давать ответы на насущные вопросы клиента без выяснения времени рождения, которое обычно было неизвестно, а если известно – то с весьма малой точностью.

Астрология предзнаменований после появления гороскопов стала терять свои позиции, хотя в ряде стран Азии (в частности, в Китае и Японии) она продолжала существовать даже в 18 веке. В Индии основные работы по астрологии предзнаменований были написаны в I тысячелетии н.э. Это “Гарга-самхита” (1–2 вв. н.э.), “Пайтамаха-сиддханта” из “Вишнудхармоттарапураны” (начало 5 века), “Брихат-самхита” Варахамихиры (середина 5 века), “Бхадрабаху-самхита” (7–9 вв.) и комментарии Бхаттотпалы к “Брихат-самхите” (967 г.). В Китае подобные сочинения создавались на протяжении многих столетий, но, пожалуй, самыми фундаментальными были “Основы астрологии” Хуань Тиня (1653) и “Имперский компендиум астрологии” (1739), подытоживший двухтысячелетний опыт китайских астрологов. В Японии наиболее значительная работа была создана Шибукавой Харуми (1639–1715). Его труд “Тенмон кеито" (“Сокровищница астрологии”), законченный в 1698 г., представляет собой восемь томов астрологических правил и интерпретаций записанных предзнаменований. В основе большой части данного многотомника лежит китайский учебник Хуань Тиня (1653). В Европе и на Ближнем Востоке к середине I тысячелетия омен-астрология прекратила самостоятельное существование, но ряд её методик сохранился в мунданной астрологии.

---

В общем, история взаимовлияний различных астрологических традиций совпадает с историей культурных влияний в целом. Главным центром эллинистической астрологии (как и центром эллинистической науки вообще) была Александрия Египетская. В эпоху торжества Римской империи астрология была очень популярна в Риме, причём большинство известных астрологов, работавших в Риме, были египетского происхождения. Во 2–5 вв. н.э. астрологические техники эллинистических астрологов распространяются в Сасанидском Иране, Сирии, Индии. В эпоху упадка Западной Римской империи центром изучения астрологии продолжает оставаться Восточная Римская империя (Византия). После возникновения Арабского халифата начинают переводиться на арабский язык астрологические трактаты с греческого, пехлеви, сирийского языков. Экспансия ислама сопровождалась и экспансией исламской науки, в том числе астрологии. В результате монгольских завоеваний система греко-арабской астрологии становится известна практически по всей Азии, включая Индию, Китай и Тибет, а в результате крестовых походов, конкисты и реконкисты знания об этой астрологической системе попадают в Западную Европу, где астрология (начиная с 12–13 вв.) даже становится университетской дисциплиной. “Как только язычество перестало представлять непосредственную угрозу христианству, теологи высокого средневековья добровольно и не таясь отвели астрологии почётное место среди прочих дисциплин – в особенности, учитывая её классическую “родословную” и тот факт, что к её систематизации приложили руку Аристотель и Птолемей”.

Выводы по данному периоду. Подробное изложение истории астрологии выходит за рамки задач данной работы; отметим лишь два принципиальных вывода, вытекающих из изучения истории астрологических традиций в этот длительный период.

Во-первых, астрология легко преодолевала государственные, языковые, религиозные рамки, несмотря на очень настороженное отношение к "знаниям язычников", характерное для многих культур. Иудейские, христианские, мусульманские астрологи, как и представители других религий, пользовались одной и той же астрологической системой. Более того, христианские астрологи работали при дворах халифов, иудейские астрологи давали консультации римским папам, а исламские астрологи делали предсказания для китайских императоров. И подобных исторических свидетельств “надрелигиозности” астрологии, её интеркультурной значимости можно найти множество.

Во-вторых, необходимо отметить, что при перенесении астрологических техник на новую почву нередко имело место недопонимание первоисточников, вызванное культурными и языковыми различиями. В частности, арабские астрологи, несмотря на подчёркнутое стремление следовать букве и духу учения их греческих предшественников, не смогли избежать искажения ряда важных методик античной астрологии. Аналогичный процесс имел место при перенесении эллинистических техник в индийскую астрологию. Европейские астрологи, пользуясь латинскими переводами арабских первоисточников, в свою очередь, вольно или невольно видоизменяли изложенные там идеи. И многие “нововведения” в истории астрологических методик на поверку оказываются результатом именно таких ошибок в интерпретации трудов авторитетов прошлого.

В качестве краткого итога укажем основные особенности, отличающие данный исторический этап от предыдущего:

1. На этом этапе в астрологии появилась линейная концепция времени (наряду с древней циклической): каждый момент времени несёт информацию о всей судьбе возникшего в этот момент объекта: от зарождения до исчезновения. (Отметим корреляцию с идеей К.Ясперса о возникновении в данную эпоху “осевого времени”.) С этим связана сформулированная на данном этапе теория астрологической значимости моментов зачатия, рождения и смерти.
2. Получила развитие индивидуальная астрология. Если ранее астрологи концентрировали своё внимание почти исключительно на общегосударственных вопросах и судьбе правителей, то теперь астрологические правила прилагаются к изучению жизни любого индивидуума, любого живого существа (так, появились методики толкования гороскопов домашних животных) и вообще любого объекта, имеющего начало и конец во времени (например, можно построить гороскоп на момент какого-либо начинания или на момент задания вопроса).
3. В астрологии почти перестаёт уделяться внимание тем факторам, которые не могут быть вычислены на любую дату в обозримом прошлом и будущем (расчётным базисом астрологии становится математическая астрономия).
4. Астрология перестаёт быть исключительной прерогативой жрецов и государственных чиновников, происходит десакрализация астрологии. В итоге, астрология стала популярна в широких народных массах, появились трактаты по астрологии, она стала преподаваться в учебных заведениях (в том числе, в общедоступных).

3.4. Кризис “научной астрологии” и торжество физики Ньютона

Ключевая характеристика: Разрушение границы между надлунным и подлунным мирами и невозможность объяснить механизм корреляции между земными и небесными процессами. Обоснования этой корреляции в основном мистические.

17–18 века стали временем кризиса европейской астрологии. Она утратила статус научной дисциплины, перестала преподаваться в университетах и была заклеймена как пустое суеверие. Традиционно считается, что в учёной среде её стали считать отжившей свой век по трём главным причинам.

Во-первых, принцип геоцентризма, на котором базировалась астрология, после открытий Коперника, Галилея и Кеплера доказал свою несостоятельность.

Во-вторых, принцип всемирной симпатии уступил в европейской науке место механистическому представлению о мире.

И в-третьих, астрономические открытия Нового времени показали наличие в Солнечной системе планет, не нашедших места в идущей из античной науки астрологической планетной иерархии.

Но в действительности, переход к гелиоцентрической системе и открытие новых планет никак не могли вызвать “смерть астрологии”. Концепция гелиоцентризма была известна ещё учёным древности: индийская “Айтарея брахмана”, где излагаются подобные взгляды, была создана не менее чем за две тысячи лет до рождения Коперника; а в Греции Аристарх Самосский выдвинул гипотезу о вращении Земли вокруг Солнца ещё в первой половине 3 века до н.э. И это не единственные примеры гелиоцентризма в древности. Принятие концепции Коперника в научных кругах слабо повлияло на выводы астрологии, прежде всего потому, что она изучает влияния космоса на Землю и на существ, которые живут на ней, а не на Солнце. Какой при этом воспользоваться астрономической теорией расчётов, ей не так уж важно. Более того, первое сочинение, излагающее теорию Коперника, было написано астрологом (!) – И. Г. Ретиком. В этом трактате (“Narratio Primo”, 1540), опубликованном за три года до выхода книги самого Коперника, Ретик не только излагает гелиоцентрическую систему, но и использует её для астрологических расчётов касательно Второго пришествия Христа. Наконец, сама по себе система Коперника даже не была более точной, нежели использовавшаяся на протяжении полутора тысячелетий птолемеевская. Система Птолемея, как указывает Т. Кун, “имела необычайный успех в предсказании изменений положения звёзд и планет. Ни одна другая античная система не давала таких хороших результатов; для изучения положения звёзд астрономия Птолемея всё ещё широко используется и сейчас как техническая аппроксимация; для предсказания положения планет теория Птолемея была не хуже теории Коперника”. Заметим, что самим создателям новой науки – Тихо Браге, Иоганну Кеплеру, Роберту Бойлю – их открытия ничуть не мешали серьёзно заниматься астрологией (особенно велик вклад в теорию астрологии И. Кеплера). Открытие новых планет также не привело к крушению астрологии: влиянию этих планет были найдены соответствия, а сам факт их открытия стал интерпретироваться астрологами как возможность более глубоко изучить причины происходящих на Земле событий.

Видимо, первым историком культуры, который пришёл к выводу о том, что торжество системы Коперника не могло повлечь за собой кризис астрологии, был русский учёный начала 20 века Ф. Ф. Зелинский. Он категорически заявлял: “Мы вообще не видим в открытии Коперника ничего такого, что могло бы окончательно подорвать кредит этой своеобразной науки”. Да, Солнце и Луна перестали считаться планетами, но и в астрологии им всегда отводилось особое место – не столько среди планет, сколько рядом с ними. Учение Коперника представило в совершенно ином виде взаимоотношения членов Солнечной системы – но для жителей Земли, на которых и составляются гороскопы, движение светил по небу всё равно осталось прежним. “Вычисления затмений солнечных и лунных и до Коперника производились с приблизительной правильностью, и их формулы не изменились от того, что солнце и земля поменялись местами; тем легче могла астрология, при чрезвычайной гибкости своих теорий, примениться к новым условиям”. Далее Зелинский справедливо отмечает: “Не забудем, наконец, и страха богословов перед Коперником: всему христианству, думали они, грозит гибель от его учения, с допущением которого засвидетельствованная в Писании стойкость земли оказывается заблуждением, и всё дело искупления получает своим предметом население крошечного атома в вихре небесных сил. И что же? Вот уже два с лишком столетия, как гелиоцентрическая система мирно господствует рядом с христианством, не подвергаясь сколько-нибудь серьёзным гонениям с его стороны. Можно ли после того сомневаться, что и астрология сумела бы найти какой-нибудь modus vivendi с новой астрономией – если бы не другие, неблагоприятные для неё условия?”.

Действительно ключевой причиной кризиса астрологии можно считать только вторую из указанных выше. Как справедливо отметил Зелинский, “умерла астрология тогда, когда у неё отняли её душу, когда место догмата всемирной симпатии занял догмат всемирного тяготения”. И далее: “Чтобы убедиться в этом, представим себе ещё раз со всей возможной яркостью то миросозерцание, показателем которого был догмат всемирной симпатии; мы убедимся тогда как в научной необходимости астрологии для того двухтысячелетнего с лишком периода, который оканчивается открытием Ньютона, так и в её несовместимости с основным принципом новейшей физики”.

Обсуждая главные особенности предыдущего исторического этапа, мы подчеркивали значение аристотелевского понимания физики и математики. “Античная и средневековая физика не была математической: предмет физики рассматривался как реально существующая природа, где действуют силы и происходят движения и изменения, причины которых и надо установить. Математика, напротив, понималась как наука, имеющая дело с идеальным, конструируемым объектом, относительно существования которого велись бесконечные споры. И хотя математические конструкции ещё со времён Евдокса (IV в. до н.э.) применялись в астрономии, они были лишены статуса физической теории, рассматривались как математические фикции, цель которых – “спасение явлений”, т.е. объяснение видимых, наблюдаемых траекторий небесных тел”. Поэтому математика активно применялась в астрологии, но объяснять или опровергать астрологию при помощи физики ни одному учёному античности и средних веков даже не могло прийти в голову – такой подход считался бы “ненаучными”.

С этих позиций становится ясным, что отказ от аристотелевского понимания задач физики и математики имел важнейшее значение для астрологии: ведь теперь её критики могли потребовать физического объяснения астрологических воздействий. Именно в таком ракурсе приобретает определённое сопутствующее значение и открытие Коперника:

“Перенесение земли на аристотелево – математизируемое – Небо – таков реальный смысл коперниканской революции XVI в. А поскольку, согласно представлениям античной науки, математические законы, т.е. постоянные и точные соотношения, имеют место лишь там, где нет материи, изменчивой и текучей, или по крайней мере где она предстаёт уже почти в идеальном виде, как “пятый элемент” – эфир, постольку снятие принципиальной границы между небесным и земным и, стало быть, астрономией и физикой, есть необходимая предпосылка экспериментально-математического естествознания. Коперник начал то, что затем продолжили Кеплер, Галилей, Декарт, Ньютон и другие, устраняя остатки античного конечного космоса”.

Таким образом, принятие европейскими учёными гелиоцентрической системы было предвестником того, что астрологии вскоре придётся отвечать на вопросы физиков. А принятие физической теории Ньютона лишило астрологию её научного основания, поскольку в рамках ньютоновской физики объяснить астрологические влияния было невозможно.

Но крушение астрологии не было таким уж стремительным и бесповоротным. Здесь сыграло роль и наличие многовековой традиции изучения астрологии, и тот факт, что новой научной парадигме требовалось время для своего окончательного утверждения, и разумная осторожность учёных, боявшихся, говоря словами Кеплера, “выплеснуть вместе с водой и младенца”. В частности, Ф. Бэкон, теоретик методологии опытной науки, считал, что астрологию “скорее следует очистить от всего ложного, чем полностью отказываться от неё”. Он указывал: “Мы же считаем астрологию отраслью физики и не придаём ей большего значения, чем это допускает разум и очевидные факты”. Что интересно, отвергнув многие концепции классической астрологии, Бэкон при этом указал и немало новых направлений, по которым следует двигаться астрологам (“О достоинстве и преумножении наук”, кн. 3, гл. IV). А по поводу физического объяснения астрологических влияний Бэкон осторожно отмечал: “Нам представляется несомненным, что небесные тела обладают и некоторыми другими формами воздействия кроме излучения тепла и света, которые, однако, могут подчиняться только тем правилам, которые мы перед этим привели. Но всё это глубоко скрыто в тайниках природы и требует более подробного исследования и обсуждения”.

Отметим также усиление негативной реакции на астрологические прогнозы со стороны католической церкви. С 16 века, в русле контрреформации, церковь стала особенно активно бороться с ересями. В 1545 г. на Трентском соборе предсказательная астрология была осуждена, а папские буллы 1586 и 1631 годов окончательно закрепили тенденцию к неприятию астрологии со стороны католицизма. Но в протестантской Европе эта дисциплина продолжала пользоваться уважением. Хотя Лютер не жаловал астрологию, другие виднейшие деятели Реформации относились к ней благосклонно (в частности, Ф. Меланхтон, автор Аугсбургского исповедания лютеранской церкви, читал курс лекций по астрологии в Виттенбергском университете, а его единомышленник, лютеранский теолог И. Камерарий осуществил первое за всю историю издание оригинального греческого текста “Тетрабиблоса”). Поэтому достаточно закономерно, что после усиления гонений на астрологов со стороны католической церкви центр занятий астрологией переместился в страны протестантизма.

В целом, астрология к концу 17 века исчезла из мира академической европейской науки, прежде всего, во Франции и Великобритании (однако в ряде европейских стран – в частности, в Испании, Германии и Польше, – даже во 2-й половине 18 века занятие астрологией продолжало оставаться обязанностью университетских профессоров).

Интересно, что когда астрология перестала считаться наукой, учёные стали изучать её роль и значение в истории культуры. Во времена, когда французская астрология была уже в полном упадке, Королевская Академия Литературы выбрала проблему происхождения астрологии в качестве темы для своей премии 1751 г. Учёные начали понимать, как эта “лженаука” ранее была важна.

Именно в это время произошло удивительное раздвоение общественного мнения, которое существует и по сей день: в то время как учёные стали отрицать научность астрологии, в самых разных слоях населения (как в простом народе, так и в аристократических кругах) астрология продолжала оставаться весьма популярной.

К примеру, в Великобритании 17 век был поистине “золотым веком астрологии”: в это время работало множество астрологов-консультантов, выпускалась масса астрологической литературы – как популярной, так и для профессионалов. В 1700 году в Лондоне начал издаваться самый популярный ежегодный астрологический альманах – “Vox stellarium”, успех которого с течением времени не ослабевал, а даже увеличивался. Так, в 1770 году тираж “Vox stellarium” был свыше 100 тысяч экземпляров, а в 1839 году он достиг 560 тысяч экземпляров. И в конце 19 века он продолжал успешно выдерживать конкуренцию со стороны более новых альманахов Рафаэля (выпускается с 1820 года), Задкиеля (начал выходить в 1830 года) и других. Истории о блистательных шарлатанах типа Калиостро и сохранившиеся мемуары 18 века (как, к примеру, воспоминания знаменитого Казановы) свидетельствуют о том, что не только простой люд, но и образованный высший свет очень живо интересовался астрологией и тайными науками.

Вообще, астрология, потеряв союзников в лице представителей точных наук, обрела новых поклонников среди людей гуманитарного знания. В частности, этим учением древности заинтересовались такие светила литературы, как Гёте, Новалис, Стендаль, Вальтер Скотт. А известный испанский поэт Диего де Торрес Вильярроэль на протяжении почти полувека, с 1726 по 1770 г., возглавлял кафедру астрологии в Саламанкском университете.

Особенно серьёзно относились к астрологии в различных эзотерических обществах, которые в эту эпоху переживали свой расцвет. В частности, она изучалась и распространялась участниками масонского движения (здесь прежде всего следует назвать имя Эбенизера Сибли, автора популярнейшего фундаментального учебника по астрологии, который впервые вышел в 1787 г. и выдержал свыше 12 переизданий). Астрологические концепции стали неотъемлемой частью теософии Блаватской, оккультизма Бургойна, антропософии Штейнера, розенкрейцерства Хейнделя и других оккультных учений 19–20 вв. И это неудивительно. Лишившись возможности объяснить корреляцию земных и небесных явлений с естественнонаучных позиций, астрологи стали тяготеть к различным мистическим и оккультным объяснениям этой корреляции.

Подчеркнём, что всё вышесказанное касается европейской науки 17–19 веков. Для азиатских же стран данная эпоха, в целом, была временем традиционализма в астрологии. Эта дисциплина сохраняла своё значение в жизни людей, хотя астрологические сочинения этого периода в своём подавляющем большинстве демонстрируют скорее неуклонное следование авторитету учёных предшествующих поколений, нежели критическую проверку астрологических постулатов или изложение новых, оригинальных концепций. При этом резких перемен в отношении к астрологии (подобных кризису европейской астрологии в Новое время) на Востоке не произошло.

Таким образом, основными особенностями данного этапа можно считать следующие:

1. Астрологии на Западе было отказано в научности. Она стала причисляться к суевериям или оккультно-мистическим знаниям.
2. Астрология полностью утеряла государственный статус (в европейской культуре) и перестала использоваться в государственных делах.
3. Перестав быть частью науки, астрология оставалась составляющей народной культуры, не утратив своей популярности в широких слоях населения.
4. Если ранее астрология сотрудничала прежде всего с естественными науками, теперь интерес к ней выказывают в основном представители гуманитарных дисциплин. Интересно отметить вытекающее отсюда следствие: впервые за всю историю астрологи перестали быть одновременно астрономами (они теперь зачастую довольствовались таблицами, составленными профессиональными астрономами, сами не умея определить положение небесных тел).
5. Возникло довольно ощутимое разделение астрологов на два лагеря: одни астрологи начали переосмысливать многовековые астрологические “истины” с тем, чтобы найти в них место новым научным открытиям (обнаружению новых планет и тому подобному), другие же (консерваторы-традиционалисты) ратовали за безусловное следование авторитету древних астрологов.
6. Упадок “научной астрологии” привёл к упрощению, искажению, а то и к потере многих техник и методов традиционной астрологии. В результате, важное место в деятельности астрологов заняла выработка новых техник взамен утерянных.

3.5. Современный этап. Кризис ньютоновской физики

Ключевая характеристика: Статистические исследования, работы гелиобиологов, изучение биоритмов и тому подобное возрождают уверенность в наличии корреляции между земными и космическими процессами. Объяснения корреляции благодаря разработкам Чижевского в гелиобиологии, благодаря теории синхронизма Юнга и, в перспективе, благодаря квантовой физике.

20 век, явившийся эпохой кризиса механистической научной парадигмы, был ознаменован и возвращением интереса к астрологии среди учёных. Несмотря на пренебрежение к “устаревшему псевдоучению”, ставшее к тому времени традиционным для науки, стали раздаваться голоса о возможном налаживании конктакта между астрологией и наукой, который может быть полезен для обеих сторон. “Астрология, как подметил Н. А. Бердяев, угадала неразрывную связь человека с космосом и тем прорвалась к истине, скрытой от науки о человеке, не знающей неба, и от науки о небе, не знающей человека”.

Другой причиной всплеска интереса к астрологии, помимо кризиса традиционной научной парадигмы, можно считать и кризис современной церкви. Поэтому в 20 веке многие люди обращаются к “науке о звёздах” (и другим оккультным знаниям) в надежде, что она даст ответы на те вопросы, на которые ответа нет как у традиционной науки, так и у традиционной религии, и считают возможным соединение научного и религиозного путей развития именно через астрологию.

Ещё в 1880 г. в защиту астрологии открыто выступил главный хранитель Британского музея, историк и писатель Ричард Гарнетт (1835–1906). Он был одним из первых учёных этой эпохи, который посчитал, что для того, чтобы высказывать какое-либо мнение об истинности или ложности астрологии, её необходимо вначале изучить. В результате своих занятий этой дисциплиной, он пришёл к выводу, что неправомерно смешивать астрологию с гаданием. В своём эссе “Душа и звёзды”, напечатанном в “The University Magazine” в 1880 г., Гарнетт выступил против традиционного неприятия астрологии со стороны учёных. По его мнению, астрология – “физическая наука, так же, как геология”, а отнюдь не оккультное учение. Гарнетт указывал на строго эмпирический характер астрологии и писал: “Что касается достоверности её данных, то астрология является наиболее точной из всех наук, за единственным исключением астрономии”.

Среди отечественных учёных одним из первых и наиболее решительных сторонников астрологии в новейшее время был А. Л. Чижевский (1897–1964). В 1915 году он высказал идею о влиянии солнечной активности на земную жизнь и впоследствии блестяще подтвердил её научными исследованиями. В 1918 году в Московском университете он получил степень доктора всеобщей истории, защитив диссертацию на тему “Исследование периодичности всемирно-исторического процесса”, в 1922 году развил концепцию связи периодичности солнечной активности с развитием эпидемий и эпизоотий. В 1924 году в Калуге вышла в свет работа “Физические факторы исторического процесса”, в которой Чижевский анализировал влияние космические факторов на динамику социально-исторических процессов. Явившись основателем новой науки гелиобиологии, сам Чижевский оценивал свою деятельность как развитие астрологических концепций прошлых веков. В 1926 году он опубликовал статью “Современная астрология” (“Огонёк”, № 17), в которой основные понятия астрологии объяснял с позиций естественных наук. В этой статье он, в частности, писал, что ряд выдающихся астрономов доказывал связь периодичности солнечных явлений с движением планет вокруг Солнца. Если процессы на Солнце во многом зависят от планет, то, следовательно, и земные явления, зависящие от пятен и протуберанцев, находятся под контролем планет. Кроме этого, открытые в верхних слоях атмосферы лучи, имеющие космическое происхождение, делают вполне реальным предположение о влиянии на нас не только Солнца, но и более далёких светил. В своей фундаментальной работе “Земля в объятиях Солнца” (1931) Чижевский (в главе “От астрологии к космической биологии”) прослеживал историю астрологической мысли с весьма благожелательных позиций.

Чижевский так оценивал роль астрологии в истории европейской культуры: “Объясняя мировой процесс вибрацией космических сил, астрология тем самым освобождала мысль от гнёта церковной догмы и освежала её дуновеньем широчайших просторов, шествовала впереди всех наук как их лучшее философское завершение, как передовой боец за свободу человеческого духа”.

В 1924 г. в Ленинграде была опубликована работа Б. Л. Розинга “Алхимия и астрология в современном естествознании”. Её автор, как явствует из названия, поставил своей целью продемонстрировать, что новейшие научные достижения не только не отрицают основные постулаты астрологии и алхимии, но подтверждают их. В частности, сравнивая современную научную картину мира с традиционными астрологическими представлениями, Розинг пишет: “Мы получаем такую мировую картину. Электрическое состояния точек пространства, электроны, находящиеся в нём, одним словом, всё, что заключается в мире в настоящий момент, не возникает из ничего, а прибывает сюда с бесконечно далёких расстояний со скоростью света. То, что здесь будет, уже существует, так сказать, за кулисами мировой сцены: оно принесётся сюда в известный момент, достигнет высшего напряжения, воплотившись в существующий мир, и снова унесётся, постепенно ослабевая, в бесконечность. Таким образом, мы видим, что подобно тому, как начинают осуществляться в современной науке мечты алхимии, так получают подкрепление в строгой математической теории идеи астрологии: настоящее готовится для нас в звёздном мире и за звёздными пространствами (курсив с выделением Б.Розинга. – Д.К.)”.

Тремя годами позже, в 1927 г., вышла в свет книга А. Ф. Лосева “Античный космос и современная наука”, в которой знаменитый в будущем философ показывал, как новейшие научные открытия удивительным образом возрождают античные представления о мире. Комментируя приведённый выше фрагмент о естественнонаучном обосновании астрологии из работы Розинга, Лосев отмечает: “Это – совсем по Платону, у которого души тоже посеваются звёздами и заимствуют от космоса частицы огня, земли, воды и воздуха с условием вернуть всё это обратно (Tim. 42e)”. Указывая, что астрология была неотъемлемым и необходимым элементом античной философии и науки, Лосев подводил читателей к мысли о неизбежном возрождении астрологии в наше время.

В Европе и Америке временем проявления особого интереса к астрологии в научных кругах тоже стали 20-е годы. Отдельные учёные стали выступать в защиту астрологии и стремиться к её научному обоснованию. Одним из первых исследователей современности, который пытался найти научное объяснение причин воздействия космических факторов на биологические объекты, был австрийский врач Ф. Ферхов (1888 – 1921). Среди сторонников естественнонаучного подхода к астрологии следует также упомянуть швейцарского статистика К. Э. Крафта (автора фундаментальной работы), немца Р. Эбертина, бельгийца Г. Л. Браи, француза Ж.-П. Николя.

Вообще, в период между двумя мировыми войнами астрология переживала невиданный ранее всплеск популярности. Во многих странах стали выходить периодические издания для астрологов, в популярных газетах и журналах появились рубрики астрологических прогнозов. С 1920-х гг. в Германии начали проводиться конгрессы астрологов-профессионалов, и эта практика вскоре стала международной.

Вторая мировая война даёт нам свидетельства использования астрологии европейскими правительствами в военных целях – впервые после перерыва в несколько сотен лет. Известно, что верхушка Третьего рейха привлекала астрологов (в частности, того же Крафта) при выработке стратегических планов. Британский кабинет министров, в свою очередь, пользовался услугами известного астролога Луи де Воля. Эти и другие факты использования астрологии европейскими политиками в военное время детально разобраны в историческом исследовании Э. Хоуи “Astrology and Psychological Warfare During World War II”.

1950–70-е годы стали годами торжества астрономии и космонавтики, в это время были запущены первые спутники, человек оторвался от Земли и вышел в космос. Казалось бы, астрологические теории, базирующиеся на древних геоцентрических представлениях, должны были вызывать в эти годы наиболее презрительное отношение. Однако именно в это время руководитель Национального института статистики Франции Жан Порт констатировал: “Если оценивать место, которое астрология занимает в нашем обществе, по количеству публикаций, посвящённых ей, окажется, что она занимает куда больше места, чем наше общество отдаёт астрономии или математике”. И среди этих публикаций были не только популярные астрологические брошюры, но и работы учёных.

Астрология и статистика. Как известно, современная наука во многом основывается на эмпирическом подходе: обнаружив неслучайность и повторяемость каких-либо явлений при определённых условиях, наука признаёт эти явления и начинает прорабатывать основные версии о причинах и природе этих явлений. Поэтому несомненным шоком для научной общественности явилось обнародование результатов фундаментального статистического исследования, проведённого французским учёным Мишелем Роланом Гокленом (1928–1991) в содружестве со своей женой Франсуазой в 1950-х – 60-х гг. Задавшись целью проверить утверждения астрологов, он рассчитал позиции планет на момент рождения 576 членов Французской медицинской академии, и результат был ошеломляющий – благосклонная для врачей констелляция намного превосходила среднюю вероятность. Гоклены продолжили свою работу и обследовали архивные данные о рождении десятков тысяч людей в Европе, что позволило им сделать целый ряд открытий.

Наиболее известное из открытий Гокленов – статистическое подтверждение того, что имеются астрологические показатели определённых профессий. На основе анализа тысяч натальных карт была выведена чёткая связь между особенностями натальной карты и профессией, в которой человек достигает значительных успехов. Так, Марс чаще восходит или кульминирует в гороскопах спортсменов или военных с вероятностью случайного совпадения от 1:50000 до 1:1000000; в то же время это положение Марса не наблюдается у артистов, художников, писателей. Сатурн чаще всего восходит или кульминирует у врачей и учёных, Луна – у писателей, а Юпитер – у актеров, политиков, журналистов. Полные данные исследований Гокленов были опубликованы в 23 томах. Исследования Гокленов показали наличие рационального зерна в астрологических концепциях, хотя во многих пунктах их выводы разошлись с традиционной астрологией.

Вообще, идея статистической проверки астрологических утверждений была не нова. Первая научная попытка статистической проверки астрологических положений была сделана ещё в 17 в. и принадлежала английскому астрологу и метеорологу Джону Гоуду (1616–1689). Его главный труд – “Astrometeorologica” (1686), фундаментальная книга, основанная на тридцатилетних погодных наблюдениях, в которой Гоуд, сторонник научного подхода Бэкона, попробовал найти корреляцию этих данных с положением планет. Пожалуй, это была наиболее решительная попытка за всю эпоху Нового времени проверить воздействие планет на погоду и одновременно очистить и реформировать астрологию через анализ космических и метеорологических корреляций. Однако подход Гоуда не был поддержан европейскими учёными 18–19 вв. Они считали, что астрологию нет смысла исследовать с помощью статистики, поскольку это ложное учение не имеет и не может иметь никакого научного обоснования. Но в начале 20 в. идея применить статистику для исследования астрологии возродилась. Французский астролог Поль Шуаснар (1867–1930) провёл первые астрологические исследования с привлечением статистических методов (хотя с точки зрения современной статистики его работа содержала ряд неточностей). По стопам Шуаснара пошли и профессиональные статистики. Крупнейшей фигурой среди них был уже упомянутый швейцарец Карл Эрнст Крафт (1900–1945), который разрабатывал статистические методы для научного обоснования астрологических прогнозов, повторил исследования Шуаснара и провёл целый ряд собственных.

Новые, обширнейшие просторы для проведения статистических исследований в последние десятилетия дала компьютеризация астрологии. В разных странах мира были разработаны компьютерные программы, позволяющие вести обработку огромных массивов данных. Созданы и многочисленные банки данных, необходимых для исследований, информация в которых постоянно пополняется. Обычно они содержат сведения о времени, дате и месте рождения людей (для исследований в натальной астрологии) или сведения о различных мировых событиях (для мунданных целей). Наиболее известным из таких банков данных является RID (Rodden-ISAR Databank), который основала американка Лоиз Мэи Родден.

Астрология и психология. Большое значение для изменения отношения к астрологии в научных кругах имело взаимодействие астрологии с психологией, которое началось ещё в 1920-х годах в немецкоязычных странах (Германии, Австрии, Швейцарии).

Первым человеком, который привлёк внимание учёных-психологов к астрологии, был немецкий писатель и журналист Оскар Шмиц (1873–1931). Заинтересовавшись астрологией в 1917 году, он параллельно увлёкся идеями выдающегося швейцарского психолога Карла Густава Юнга (1875–1961). Лично познакомившись с Юнгом в Цюрихе, Шмиц стал активным пропагандистом концепций этого учёного в те времена, когда имя Юнга ещё было не очень известно. Видимо, именно Шмиц в начале 1920-х годах заинтриговал Юнга возможностями астрологии. В 1922 году Шмиц написал книгу “Дух астрологии” (переиздана в 1930 и 1953), где высказал мнение, что астрология – это инструмент, который будет весьма полезен современной психологии.

Сам Юнг широко использовал методы астрологии в своих исследованиях и консультациях, введя её в практику психоанализа. К принятию астрологии этого учёного подвело изучение явления синхронности психических восприятий разных людей и объективных процессов реальности, поскольку астрология объясняет этот феномен через понятие единых космических ритмов, управляющих коллективным бессознательным. Астрология, по словам Юнга, – “вершина всех психологических знаний древности”. Проведя ряд статистических экспериментов, касающихся астрологических показателей брачных пар, этот учёный пришёл к выводу, что поиски системы причинно-следственных связей между влиянием звёзд и явлениями человеческой жизни напрасны. Однако глобальный, неделимый характер действительности подразумевает самую разную сеть соответствий, как бы ткань, составленную из аналогий между макрокосмом и микрокосмом, которые проявляются согласно принципу синхронизма. В письме к А. Барбо от 26.05.1954 Юнг писал: “Астрология, как коллективное бессознательное, к которому обращается психология, состоит из символических конфигураций: “планеты” – это боги, символы власти бессознательного”.

Идеями связи астрологии и психологии заинтересовались в 20-х годах 20-го века и другие исследователи. Среди них следует выделить Ольгу фон Унгерн-Штернберг (1895–?), которая была как известным астрологом, так и психологом-клиницистом, и Герберта фон Клёклера (1896–1950), автора ряда фундаментальных работ по астрологии, в которых был продемонстрирован психологический подход к трактовке гороскопа.

Активнейшим пропагандистом идей Юнга в Америке был Дэйн Радьяр (1895–1985). В 1936 году вышла в свет его книга “Астрология личности. Представление астрологических понятий и идей в свете современной психологии и философии”, которая быстро стала среди астрологов классической. Её влияние на современную астрологию сравнивают с влиянием “Тетрабиблоса” Птолемея на средневековую “науку о звёздах”. Радьяр увидел возможность выработки практического синтеза астрологии и глубинной психологии Юнга с точки зрения холистического подхода философии Яна Смэтса. Роль астрологии виделась Радьяру в демонстрации цикличности и целостности жизни индивидуумов и народов. В отличие от глубинной психологии, которая имеет дело с содержанием души, астрология, считал Радьяр, способна раскрыть основную структуру личности и жизни. Находясь под частичным влиянием гуманистической психологии А. Маслоу, Радьяр сформулировал концепцию “гуманистической астрологии”, которую продолжают развивать современные астрологи.

Ещё одна важная страница в истории психологической астрологии связана с именами Бруно и Луизы Хуберов из Швейцарии. Поженившись в 1953 году, они начали совместную работу, создавая собственный подход в астрологии и психологии. В 1959–1962 годах супруги работали в Италии как ассистенты Р. Ассаджиоли – основоположника психосинтеза. Результатом стала разработка синтеза астрологии и психологии. В 1968 году Хуберы основали Астропсихологический институт (Astrologisch-Psychologisches Institut; сокр. API) – международное учебное заведение в Адлисвилле близ Цюриха. С 1973 году этот институт обучает студентов по трёхгодичной программе, он имеет отделения во многих других городах и странах (в Бразилии, Канаде, Великобритании, ЮАР, Испании, США). API издаёт широко известный журнал “Astrolog” и серию книг “Астрологическая психология”. При институте создана “API International”, профессиональная ассоциация для поддержки и защиты астропсихологов.

Среди других организаций, работающих в этом русле, следует выделить Центр Психологической Астрологии, созданный в 1983 году в Лондоне Говардом Саспортасом и Лиз Грин, а также Ассоциацию Астрологической Психологии (основана Гленом Перри в США в 1987 г.) – профессиональную организацию психологов, которые заинтересованы в использовании астрологии как диагностического инструмента в психотерапевтической работе с клиентами.

Таким образом, психология стала первой научной дисциплиной, которая в 20 веке пошла на широкое сотрудничество с астрологией. Незадолго до смерти Карл Густав Юнг с удовлетворением писал: “Обыватели от культуры недавно ещё верили, что астрология – это нечто, над чем можно безнаказанно смеяться. Но сегодня, вернувшись из недр народа, она стучится в двери университетов, откуда её вышвырнули три века назад”.

Астрология и квантовая физика. Кризис ньютоновской механистической парадигмы вновь дал астрологии шанс обойти неприятный для неё вопрос о физических основаниях влияний небесных тел. Виктор Н. Мэнсфилд, профессор физики и астрономии Колгейтского университета (Гамильтон, Нью-Йорк, США), отмечает: действительно, с позиций традиционной картезианско-ньютоновской физики разумных объяснений астрологическим воздействиям нет и, видимо, не будет найдено. Ведь механизм этих воздействий невозможно уложить в рамки гравитационных или электромагнитных влияний. Но это не означает, что естественнонаучное обоснование астрологии невозможно в принципе. Мэнсфилд считает, что очень большие надежды для объяснения астрологических воздействий следует возлагать на достижения квантовой физики. Тремя ключевыми моментами здесь является то, что:

1. Квантовая механика радикально акаузальна. Несмотря на её беспрецедентную точность и обширную применимость, конкретные события в ней не имеют чётких причин. Это даёт астрологии важную идею о том, что законы природы не требуют причинно-следственной связи.
2. Объекты в квантовой механике не всегда могут быть локализованы в конечных областях пространства и времени. Некоторые скоррелированые системы частиц, которые тщательно изучаются в так называемых экспериментах по проверке неравенства Белла, кажется, мгновенно связываются между частями системы. Другими словами, что случается в одном конце лаборатории, мгновенно вызывает эффект в другом конце и наоборот. Что удивительно, корреляция не уменьшается с увеличением расстояния, и это не причинно-следственная связь. При этом нет никакой передачи энергии или информационного обмена между частями. Нелокальность требует признания того факта, что отношения между частями более фундаментальны, более реальны, чем изолированная индивидуальность частей. С точки зрения астрологии, мы можем говорить, что наши отношения к космосу более фундаментальны, более реальны, чем наше изолированное существование.
3. Квантовые объекты не имеют чётких свойств, независимых от наблюдения. Это означает не просто, что наше наблюдение этих микроскопических систем нарушает их, но что им внутренне присуща неопределённость до наблюдения. Другими словами, мы должны участвовать в определении характеристик мира через наше наблюдение. Астрологически мы могли бы говорить, что влияние движения планет – не полностью определенная сущность, но скорее потенциальная возможность для опыта, которая становится реальностью благодаря нашему участию.

Последний момент, отмеченный В. Мэнсфилдом, возвращает нас к главному для астрологии вопросу о корреляции действий человека с явлениями окружающего мира, с Космосом в целом. В науке 20 в. этот вопрос вновь встал на повестку дня, и даже обогатился принципиально новой трактовкой данной корреляции, получившей название антропного принципа. Как отмечает А. Н. Павленко, антропный космологический принцип содержит “признание некоторой корреляции между существованием наблюдателя, в роли которого в конечном счёте выступает человек, и существованием наблюдаемой Вселенной с характерными параметрами”. И далее: “Именно существование этой корреляции позволяет говорить сегодня о совершенно особом подходе человека к объяснению Вселенной и своего места в ней. Особенность подхода, его новизна состоит в том, что в современных научных исследованиях может учитываться сам факт наличия корреляции”.

Итак, если на предыдущем этапе учёные сделали вывод, что "и человек, и природа автономны в отношении друг к другу и к Богу", то теперь, “встретившись в ХХ в. с необходимостью восстановить цельность мира, хотя бы в её физическом выражении, европейская наука вынуждена сделать допущение, прямо противоречащее убеждениям учёных Возрождения, а именно связать процессы в универсуме-природе с фактом существования наблюдателя-человека. Наука ХХ в. вынуждена была для объяснения фундаментальных свойств мира выдвинуть антропный принцип”. Вновь возникла необходимость соотнести, соразмерить свойства человека и Космоса. А. Д. Линде в книге “Физика элементарных частиц и инфляционная космология” был предложен интереснейший и глубокий подход в объяснении антропного космологического принципа. Линде пишет: “На первый взгляд может показаться, что такая постановка задачи в принципе порочна, так как человек, появившийся через 10¹⁰ лет после того, как основные черты нашего мира уже сформировались, никак не мог повлиять ни на структуру Вселенной, ни на свойства элементарных частиц в ней. В действительности, однако, речь может идти не о причинном воздействии, а лишь о корреляции свойств наблюдателя и свойств мира (курсив с выделением мой. – Д.К.), который он наблюдает (в том смысле, в котором нет взаимодействия, но есть корреляция между состояниями двух разных частиц в эксперименте Эйнштейна–Подольского–Розена)”. Как мы видим, данный космологический принцип во многом соприкасается с базовым принципом астрологии о корреляции земных и космических процессов.

Исходя из всего вышесказанного, мы можем констатировать, что далеко не случаен факт, кажущийся на первый взгляд парадоксальным: именно в 20 веке архаичное учение о связи движения планет с событиями на Земле получило наиболее широкое распространение. И популярность этого учения продолжает увеличиваться. В результате (как к этому ни относиться) астрология стала неотъемлемым фактором современной культуры. В мире открыты сотни астрологических учебных заведений, астрологическая литература издаётся многомиллионными тиражами, организуются профессиональные союзы астрологов. Развивается и теоретическая база астрологии, современными астрологами разрабатываются новые методики, идёт установление и укрепление их сотрудничества с психологами, медиками, экономистами, историками и представителями многих других “традиционных” наук.

Основные направления современной астрологии. В заключение укажем основные направления развития современной астрологии (помимо уже охарактеризованных выше психологического и статистического направлений):

• направление, продолжающее разработки традиционной астрологии, то есть ставящее своей целью определение основных тенденций жизни людей, решение их насущных проблем и прогнозирование событий. В 20 веке это направление продолжает оставаться основным, причём астрологи не только используют старинные методики, но вводят и новые техники, создавая порой совершенно оригинальные концепции, – но их цели остаются теми же, что и у астрологов Средневековья. Сферы приложения астрологии в наше время весьма обширны: политические и экономические прогнозы, прогнозирование стихийных бедствий, метеорология, профориентация, проблемы совместимости партнёров, определение благоприятных и неблагоприятных периодов для тех или иных дел, и так далее. Интересно, что астрология, полностью перестав влиять на европейскую политику в 17 в., вновь стала использоваться в военных, разведывательных, финансовых делах. Многие политические лидеры прислушиваются к советам астрологов. Классическим примером может служить тот факт, что деловое расписание президента США Рейгана все годы его правления зависело от указаний Джоан Куигли, астролога семьи Рейганов. Известно также, что израильская секретная служба, Моссад, проводила эксперименты с астрологией и обнаружила, что гороскоп Израиля действительно отражает секретно разработанные ею операции;
• естественнонаучное направление, которое, с одной стороны, пытается объяснить астрологические воздействия с помощью современных научных концепций, а с другой стороны, разрабатывает применение методик астрологии в сферах естественных науках. Астрологи этого направления тесно сотрудничают с биологами, медиками, физиками. Среди наиболее известных представителей этого течения – сторонники “космобиологии”: Фридрих Ферхов, Рейнгольд Эбертин и его сын Бальдур Эбертин;
• гуманитарное направление, которое занимается философским обоснованием астрологии, изучением астрологических циклов в истории цивилизации, культурологическим анализом астрологии, изучает историю тех или иных техник и школ астрологии, прослеживает влияние астрологических концепций на произведения искусства и так далее;
• эзотерическое, оккультное направление, продолжающее традиции теософии и других мистических концепций, а также связанное с нетрадиционными религиями. Астрология здесь рассматривается как средство к раскрытию истинного предназначения человека, к постижению скрытых закономерностей жизни. В русле данного течения работают сторонники теософии (Алан Лео, Сефариал) и последователи учений, разработанных в развитие теософских идей (учение о Семи лучах Алисы Бейли, антропософия Рудольфа Штейнера), Братство Розенкрейцеров Макса Хейнделя, Церковь Света Кристофера Зайна, Общественная Церковь Религиозной Науки (США). Все эти организации были основаны в первой половине нашего века;
• направление, ставящее своей целью комплексное сочетание методик различных школ. В 20 веке возникло большое количество новых астрологических школ, новых подходов к анализу гороскопов, а также стала доступна информация о старинных методиках разных стран. В частности, на рубеже нашего века в Индии стали выходить английские переводы трактатов классиков индийской астрологии, выпускаться периодические издания. Деятельность известного астролога Бангалора Венката Рамана (1912–1998) привела к распространению индийской астрологии в странах Запада. В 1994 году Раман основал Всеиндийский Институт Астрологических Исследований. Проявляется интерес к китайским техникам, и хотя в социалистическом Китае астрология не приветствуется, существуют школы китайской астрологии в Японии и других странах, делаются переводы старинных трактатов на европейские языки. Ряд исследователей работает над реконструкцией старинных самобытных астрологических систем – индейцев Месоамерики, древних кельтов, африканских народов. Интересно, что в этих разнообразных астрологических традициях используются различные Зодиаки, разные системы координат, разные методы построения и анализа гороскопа. И отдельные западные астрологи заинтересовались возможностью интеграции всех этих астрологических систем в некую единую метасистему. Результатом, в частности, стало развитие направления, получившего в англоязычных странах название “interdimensional astrology” (“многомерная астрология”);
• так называемая “газетная астрология”. Это направление, с одной стороны, является самым массовым, а с другой – подвергается наибольшей критике как со стороны астрологов, так и со стороны противников астрологии. Сложность здесь заключается в том, что астрологи указывают: астрологический портрет личности или прогноз базируется на сведениях о дате, времени и месте рождения, то есть необходима индивидуальная работа с клиентом. Когда же сведения сводятся лишь к солнечному зодиакальному знаку, под которым человек рождён, то информация, которую может дать астролог, будет чересчур общей и расплывчатой (ведь эта информация относится к каждому 12-му человеку на планете!). Но при этом астрологи с сожалением признают: только примитивные системы, подобные бульварной “астрологии солнечных знаков”, могут быть интересны и доступны массовому читателю. Таким образом, хотя газетные прогнозы и являются основным источником популярности астрологии, сами астрологи относятся к ним весьма скептически, понимая, что этим “наука о звёздах” весьма сильно дискредитируется. У истоков “газетной астрологии” стоял Уильям Лилли, которому в 1649 г. одна из лондонских газет предложила вести астрологический раздел. Однако это начинание тогда не нашло поддержки. Конечно, на протяжении столетий издавались разные астрологические альманахи, которые пользовались немалой популярностью в народе, но в массовой печати астрологические статьи не прижились. Следующий шаг был сделан лишь в 1930 году. 24 августа указанного года английский астролог Ричард Гарольд Нэйлор впервые опубликовал в “Sunday Express” статью с гороскопом принцессы Маргарет, что вызвало большой интерес и подняло тираж газеты. После этого редакция газеты заказала астрологу серию подобных гороскопов. Популярность Нэйлора и “газетной астрологии” резко возросла после оправдавшегося предсказания катастрофы английского пассажирского самолёта R-101 в том же году. Многие газеты и журналы ввели у себя тогда же постоянные рубрики астрологических прогнозов. Из Англии эта мода распространилась в другие страны.

Приведённый перечень направлений современной астрологии лишь приблизителен. Кроме того, нужно понимать, что эти направления не являются жёстко отграниченными друг от друга: конкретные астрологи в своей деятельности сочетают их индивидуальным образом.

Следует сознавать, что вне ареала западной культуры ситуация всегда была иная. В наши дни астрология, как и столетия назад, продолжает оставаться неотъемлемым фактом культурной жизни Востока. В индийском обществе астрология продолжает оставаться уважаемой профессией и даже преподаётся в университетах. Почти все политики Индии, соседних с ней государств, а также некоммунистических областей юго-восточной Азии использовали и используют астрологию (наиболее яркий пример – Индира Ганди). Лон Нол, последний камбоджийский лидер во время войны во Вьетнаме, никогда не принимал решения, не проконсультировавшись с астрологами, и мы можем только гадать, какое воздействие оказали астрологи на течение этой войны.

Традиция тибетской астрологии не была прервана даже после вторжения китайских войск в Тибет в 1950 году. И сейчас, во время изгнания Далай-ламы, астрология Тибета продолжает практиковаться и изучаться. Ведущим современным астрологом данного направления является доктор Джампа Г. Дагтон, руководитель Тибетского Медицинского и Астрологического Института.

И в арабском мире астрология пользуется уважением. Известно, что султан Кабош, лидер Омана, был астрологом. Шейх Ямани, саудовский министр нефтяной промышленности и один из самых могущественных людей в мире, никуда не ездил без своих книг по астрологии. Считается, что он даже предсказал свою собственную смерть (см. “Daily Express”, 28 мая 1981).

Итак, астрология переживает в современную эпоху новый расцвет. Кроме того, переосмысляется её теоретический базис, по-новому оценивается её роль в культурных процессах, ведутся научные исследования релевантности астрологических положений. Очевидно, что и в 21 веке астрология не исчезнет.

Всё вышесказанное позволяет сделать вывод, что основными особенностями данного этапа являются:

1. Бум популярности астрологии в массах (эпоха “газетной астрологии”).
2. Возобновление интереса к астрологии со стороны представителей самых разных наук – от статистиков и биологов до историков и психологов.
3. Возникновение астрологического сообщества, подобного научному (по его образцу). Стали проводиться астрологические конгрессы, издаваться астрологические журналы и так далее.
4. Переосмысление традиционных астрологических концепций в свете современных научных представлений. Происходит своего рода ревизия исторического наследия астрологов прошлых эпох.
5. Появление многих новых, доселе не существовавших астрологических направлений и методик. В том числе, впервые стала широко развиваться не событийно-ориентированная, предсказательная, а психологическая астрология.
6. Развитие такого направления астрологии, которое ставит своей целью комплексное сочетание методик различных школ. Оно стало возможным благодаря появлению доступной информации о традиционных астрологических методиках разных стран. Представители этого направления считают, что каждая из астрологических методик даёт свой срез информации о человеке, и пытаются прийти к синтезу всего многообразия традиций.

3.6. Общая особенность этапов

Заканчивая наш краткий обзор основных этапов в истории астрологии, необходимо остановиться на важнейшей историко-культурной особенности данной системы знаний:

Астрология на всех этапах своего развития имела

• интеррелигиозный характер,
• межрасовый и межэтнический характер,
• внеполитический характер
• и в целом интеркультурный характер.

Действительно, даже беглое знакомство с историей астрологии убеждает нас, что преемственность астрологических традиций носила внегосударственный, интернациональной и межрелигиозный характер. Астрологические системы развивались в указанных нами регионах, не ограничиваясь рамками тех или иных государства, языка, нации, религии.

Так, астрологическая система, зародившаяся у шумеров и аккадцев в III тысячелетии до н.э., была унаследована и развита жрецами Вавилонии в 1-й половине II тысячелетия до н.э. В 16 веке до н.э. Вавилонию завоевали горцы-касситы, но астрологическая традиция не была прервана. Напротив, именно при касситских правителях Вавилонии на глиняных табличках была составлена большая серия предзнаменований “Энума Ану Энлиль”, уникальный компендиум астрологии II тысячелетия до н.э. Этот компендиум продолжал обогащаться и комментироваться в последующие века, до эллинистической эпохи включительно. В 7 веке до н.э., когда в Двуречье доминировала Ассирия, была создана знаменитая Ниневийская библиотека Ашшурбанипала, куда по приказу правителя были собраны сохранившиеся астрологические тексты предыдущих веков. И эти тексты продолжали активно использоваться. А в Ахеменидскую эпоху, как мы уже указывали выше, астрология Двуречья распространилась по многим другим регионам. Таким образом, шумеро-аккадская астрологическая традиция продолжала бытовать и развиваться у вавилонян, касситов, ассирийцев и многих других народов, имевших различные религиозные традиции, культурный уклад и политические установки.

В Месоамерике также существовала единая астрологическая традиция. Бытовавшая ещё до н.э. у ольмеков, получившая своё наивысшее развитие в культуре майя во 2–9 веках н.э., а затем унаследованная тольтеками и ацтеками, эта астрологическая традиция продолжала существовать вплоть до испанского завоевания 16 века – при том, что Месоамерика никогда не была единым политическим пространством.

Индия тоже подавляющую часть своей истории была политически раздробленной, здесь никогда не существовало единой религии, и тем не менее, индийская астрологическая традиция была цельной и непрерывной. В ряде стран, граничащих с Индией и зачастую политически противостоящих ей, астрология практически не отличилась от материнской, индийской системы.

Системы китайской астрологии и хрономантии также территориально не ограничивались рамками одной нации или одного государства. Основные доктрины совпадали не только в разных районах Китая (на протяжении большей части истории не представлявшего собой единую страну), но почти в неизменном виде использовались астрологами соседних регионов. Теория инь-ян и “пяти стихий”, наиболее чётко представленная в виде 60-летнего циклического календаря (в котором 12 годичных знаков соотносятся с “пятью стихиями” в иньском и янском вариантах), вошла в повсеместное употребление в Японии, Корее, Тибете, Монголии, у вьетов, лао, кхмеров, тай и других народов Востока. От кочевых народов Азии циклический календарь стал известен даже в Болгарии. В арабском мире о концепциях китайской календарной астрологии узнали от уйгуров. В соседние с Китаем страны (в частности, в Японию) проникли и традиции китайской государственной астрологии предзнаменований. Суть астрологических концепций оставалась в этих странах единой, различия были в основном связаны с географическими особенностями конкретного региона, с местными культурными и религиозными традициями.

Астрологическая система христианской Европы была унаследована от мусульманской культуры. Исламская астрология, в свою очередь, синтезировала в себе астрологические системы зороастрийского Ирана, христианской Сирии и многоконфессиональной Индии. А эти системы восходят к греко-римской астрологии…

Что характерно, сами астрологи даже во времена активного противоборства религий подчёркивали надрелигиозный характер своего учения. Так, правоверный мусульманин ал-Бируни в своей “Книге вразумления начаткам науки о звёздах” (1-я половина 11 века) указывал, что религии классифицируются по планетам! Сатурн указывает на евреев, Юпитер – на христиан, Марс властвует над идолопоклонниками, Венера – над мусульманами, Меркурий указывает на спорящих во всех религиях, а Луна – на принимающих ту религию, которая побеждает. Похожие классификации мы находим и у христианских астрологов. Аделярд из Бата (12 век) считал, что Сатурн правит евреями, Венера и Марс – арабами, а Солнце и Юпитер – христианами. Михаэль Скот (начало 13 века) соотносил язычников и евреев с Сатурном, а христиан – с Юпитером. Р. Бэкон (13 век) указывал, что Меркурий управляет христианством, а Венера – исламом. В эпоху Высокого Возрождения П. Помпонацци доказывал, что возникновение, развитие и упадок религий подчиняются астрологическим закономерностям, как и всё в подлунном мире. А его младший современник Дж. Кардано утверждал: “Законы религий проистекают от Бога, но их образ действия зависит от планет и звёзд. Иудейская религия зависит от Сатурна или от его звезды, или, скорее, от того и другого. Христианская религия находится под влиянием Юпитера и Меркурия, религия Магомета… под влиянием Солнца и Марса… идолопоклонство управляется Луной и Марсом. Иудейская религия родилась на Востоке, т.к. там Сатурн господин, магометанство – на Западе, т.к. там доминирует Марс. Юпитер властвует на севере, и поэтому христианская религия обосновалась в этой части мира…”. Таким образом, астрологические законы, по мысли астрологов, стоят выше любой религии, и при этом все религии для астрологов равны; невозможно объективно сказать, что лучше: ислам или иудаизм, как невозможно выбрать, которая из планет объективно лучше, ведь за каждой из них закреплена своя функция. Кроме того, следуя этой логике, для астролога неправомерным будет и утверждение, что какая-то одна религия должна окончательно победить другую – ведь Венера не может окончательно победить Луну и заставить её навсегда исчезнуть с небосклона. Аналогичным образом, и нации имеют своих управителей (такие системы астрологической этнологии мы находим ещё у античных авторов – римлянина Манилия и египтянина Птолемея), и здесь опять же не идёт и не может идти речи о превосходстве одной нации над другой.

Таким образом, астрология с древних времён выполняла функцию межкультурного взаимодействия, подавая замечательный пример толерантности ко всем нациям, другим религиям, чужим обычаям. И немецкий историк Франц Болль в начале 20 века совершенно справедливо писал: “Какой бы странной ни была астрология для современного человека, она в течение нескольких тысячелетий тем не менее представляет собой одно из духовных благ, общих для всего человечества; её литература может рассматриваться как мировая; возможно, это единственная область, где понимают друг друга без труда Восток и Запад, христиане, мусульмане и буддисты”.

Перейти к Главе 4

Примечания

---

Астрология как историко-культурный феномен

• Введение
• Глава 1. Астрология как объект культурологического исследования
• Глава 2. Генезис астрологии
• Глава 3. Основные этапы истории астрологии
• Глава 4. Астрология и религия
• Глава 5. Астрология и наука
• Заключение
• Список литературы
• Приложение 1. Краткий словарь терминов
• Приложение 2. Хронологическая таблица