Астрология как историко-культурный феномен. Глава 3. Основные этапы истории астрологии

Материал из Altermed Wiki
Перейти к навигации Перейти к поиску

Денис Куталёв
Астрология как историко-культурный феномен
Диссертация на соискание учёной степени кандидата наук по специальности "Теория и история культуры"

Глава 3. Основные этапы истории астрологии[1]

Периодизация истории астрологии, предложенная ниже, базируется, во-первых, на выявлении тех объяснений принципа корреляции небесных и земных явлений, которые доминируют в менталитете людей конкретной эпохи, а во-вторых, на уровне понимания земных и небесных процессов и рассматриваемом масштабе явлений, которые соответствуют этим объяснениям.

Воспользовавшись данным подходом, мы выделили пять основных этапов истории астрологии:

  1. Протоастрология (с древнейших времён);
  2. Возникновение и развитие астрологии предзнаменований и календарной астрологии (ориентировочно с III тыс. до н.э.);
  3. Возникновение и развитие “научной астрологии” (с 4–3 вв. до н.э.);
  4. Кризис “научной астрологии” и торжество физики Ньютона (с 17 в.);
  5. Современный этап. Кризис физики Ньютона (20 в.).

В разных культурах датировка этих этапов может быть различной. К примеру, у современных примитивных народов, не создавших своей астрологии, до сих пор длится первый этап. С другой стороны, каждый новый этап не отменяет полностью явления, характерные для предыдущего этапа. Так, астрология предзнаменований в Индии и Китае (2 этап) продолжала существовать в этих странах даже в 18 в., когда в европейской культуре уже недвусмысленно проявился кризис “научной астрологии” (4 этап). Аналогичным образом, отдельные европейские апологеты “научной астрологии” (3 этап) вели свою деятельность на протяжении всей эпохи Нового и новейшего времени (4 и 5 этапы).

3.1. Протоастрология

Наиболее характерное объяснение принципа астрологической корреляции на данном этапе: Космос (всё вокруг) коррелирует с земным объектом (душой человека) благодаря синкретизму, неразличимости микро- и макрокосмических процессов.

Это древнейший период, когда происходит зарождение астрологии, – анимистическая стадия (и начало виталистической), по терминологии Бертело–Радьяра, или протоастрология, по нашей терминологии. На данном этапе собственно астрология ещё не сформировалась. Очевидно, данная стадия характерна для любого доклассового общества. Её особенности были разобраны в Главе 2.

3.2. Возникновение и развитие астрологии предзнаменований и календарной астрологии

Наиболее характерное объяснение принципа астрологической корреляции на данном этапе: Космос (Небо) коррелирует с земным объектом (социумом) благодаря единым ритмическим закономерностям.

Это виталистическая стадия, по терминологии Бертело-Радьяра, и появление астрологии как таковой, согласно нашему определению астрологии.

Как уже указывалось в 2.2., невозможно выделить один единый очаг возникновения астрологии. Данный этап характерен для многих развитых цивилизаций древности. Но при этом, возникновение развитых астрологических традиций не было одновременным. Наиболее ранним, судя по всему, было появление астрологии в Месопотамии и (возможно) у древних ариев (ориентировочно на рубеже III–II тыс. до н.э.); в Китае и Месоамерике астрологические концепции были сформулированы к середине I тысячелетия до н.э.; тогда как астрологическая система друидов, видимо, сформировалась в последние века I тысячелетия до н.э. Точная датировка древнейших этапов становления астрологии весьма затруднена, но поскольку данный вопрос существенен для рассматриваемых проблем, ниже мы кратко рассмотрим имеющиеся данные о времени возникновения основных астрологических традиций.

Месопотамия. Основным источником достоверных сведений о самых ранних астрологических системах являются клинописные глиняные таблички, найденные при раскопках в Двуречье (Месопотамии) – природной области в Западной Азии, в бассейнах рек Тигр и Евфрат. Наиболее ценной в этом плане оказалась обширнейшая коллекция клинописных табличек, собранная ассирийским царём Ашшурбанипалом в 7 веке до н.э. в Ниневии и обнаруженная археологами уже в Новое время. Среди её текстов особенно значима большая астрологическая серия “Энума Ану Энлиль”, в которой были собраны предзнаменования за более чем тысячелетний период.[2][3][4]

Именно Двуречье принято считать местом возникновения древнейшего мирового очага цивилизации и государственности. Первые города-государства были созданы шумерами, которые пришли на территорию Южного Двуречья на рубеже V – IV тыс. до н.э. Во 2-й пол. III тыс. до н.э. здесь уже существовали города, население которых исчислялось десятками тысяч (Урук, Киш, Ур, Лагаш и др.).[5] Как раз к этой эпохе восходит систематическое наблюдение неба шумерами.

Интересное предложение датировать “рождение” астрологии предзнаменований выдвинул современный историк науки Петер Хубер.[6] Среди астрологических клинописных текстов Древнего Двуречья есть предзнаменование, которое считается одним из древнейших: в нём описано зловещее лунное затмение в месяце нисан, предвещающее смерть царя Аккада (“Энума Ану Энлиль”, таблички 15–22). Уточнённая хронология правлений месопотамских царей (установленная в 1982 г.) позволила П. Хуберу взяться за проверку этого астрологического события. И он получил почти невероятное совпадение, найдя промежуток времени, когда на протяжении всего 65 лет не менее, чем трём (!) сменам правления в Аккаде непосредственно предшествовало затмение, которое полностью соответствует описанному в предзнаменовании. Это переходы власти от Маништушу к Нарамсину (2301 до н.э.), от Нарамсина к Шаркалишарри (2264 до н.э.) и от Элулу к Дуду (2236 до н.э.) – каждому из них предшествовало полное лунное затмение в нисане.

На основании своего открытия П. Хубер предположил, что трёхкратное совпадение похожих затмений со сменой власти и было тем ходом событий, который привёл к рождению астрологии предзнаменований. Ведь после такого недвусмысленного свидетельства о соответствии небесных и земных катаклизмов жители Двуречья не могли не заняться более тщательным наблюдением астрономических явлений и происходящих параллельно с ними земных событий.[7]

Однако мы считаем, что 23 в. до н.э. нельзя признать веком действительного рождения астрологии, поскольку для того, чтобы заметить, что лунные затмения определённого типа предвещают смерть правителя, шумерам уже нужно было иметь многолетние записи наблюдений за небом.

Как бы то ни было, мы можем констатировать, что в последние века III тысячелетия до н.э. в Месопотамии уже велись систематические наблюдения астрономических событий, которым придавалось астрологическое значение.

Китай. Примерно к этому же времени традиционная китайская историография относит создание придворной астрологической службы в Древнем Китае. В частности, в “Шу цзине” указывается, что во времена полулегендарной династии Ся два имперских астролога не смогли предсказать солнечное затмение, за что и были казнены. Астрономы традиционно датировали это затмение 22 октября 2137 г. до н.э.[8] Однако современные исследователи считают эту историю или полностью мифической, или имевшей место много столетий спустя. Связанная с астрологией служба неба, возможно, существовала в Китае с эпохи Шан-Инь (1600–1027 до н.э.),[9] но самые ранние реальные сведения о китайской государственной астрологии относятся только к I тыс. до н.э. Наиболее древние известные нам астрологические сочинения, созданные в Китае, датируются концом 5–4 вв. до н.э.[10][11] В это же время был составлен первый известный список неподвижных звёзд (свыше 800). Данные работы показывают несомненное знакомство с месопотамской астрологией.[12][10] Видимо, вавилонские методики были занесены в Китай из Индии буддийскими миссионерами. Соединившись с уже существующими концепциями (в частности, с идеей 28 “лунных стоянок” – сю – на небесном экваторе) и с наблюдениями китайских учёных, эти методики в итоге образовали ту систему, которую мы знаем из трактата астролога-историографа Сыма Цяня “Тянь гуань шу” (нач. 1 в. до н.э.).[11]

Месоамерика. Сведения по истории астрологии в Месоамерике (так называется территория современной Мексики и севера Центральной Америки) более скудны. Тем не менее, известно, что ещё за несколько веков до нашей эры здесь существовала развитая культура ольмеков. Резьба по камню, сделанная ольмекскими художниками около 600 г. до н.э., даёт основание утверждать, что ключевые знаки месоамериканской астрологии использовались уже тогда.[13] Цолькин – 260-дневный цикл, составляющий уникальную особенность месоамериканской астрологии – сформировался к 200 г. до н.э.[14]

Астрология друидов. Что же касается астрологии друидов, то здесь наши сведения особенно неполны и фрагментарны. Данная астрологическая традиция основана на воззрениях многочисленных племён, в древности живших на севере Европы – в Галлии, Ирландии, Британии. Друидами у древних кельтов и галлов назывались жрецы местных дохристианских культов. Обилие лакун в наших знаниях об истории и особенностях астрологической системы друидов связано, во-первых, с тем, что кельтско-галльская культура была бесписьменной, а во-вторых, с тем, что астрология друидов как часть языческой культуры активно подавлялась христианской церковью, начиная с раннего Средневековья, и не сохранилась ни в живой традиции, ни в достоверных источниках дохристианского периода.

Главным источником исторических сведений о кельтах и галлах для нас являются сообщения античных авторов. По свидетельству Юлия Цезаря (I в. до н.э.), друиды “много говорят своим молодым ученикам о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе, могуществе и власти бессмертных богов”.[15] По утверждению Цезаря, друиды считали святотатством записывать своё учение и потому у них просто никогда не было астрологических таблиц как таковых. Таким образом, мы можем зафиксировать наличие астрологических концепций у друидов ещё до рубежа н.э., но не имеем возможности реально их оценить.[16]

Персия и Индия. Имеющиеся сведения о культуре индоиранцев не позволяют однозначно судить о наличии или отсутствии оригинальных развитых астрологических систем у индоариев на этом историческом этапе.

Арии, консолидировавшиеся на рубеже III–II тысячелетия до н.э. где-то в районе Причерноморья и Прикаспия, стали энергично мигрировать в разных направлениях с начала II тысячелетия до н.э. Арии, достигшие Индии в 14–13 вв. до н.э., и иранские арии, осевшие в Иране в начале I тысячелетия до н.э., относятся к одной ветви индоевропейцев – к южной ветви, часто именуемой индоиранской. Этим объясняется большое количество общих черт в культуре иранцев и индийцев.[17] Астрологические представления раннего периода нашли выражение в священных книгах этих народов – Ведах и Авесте, которые начали создаваться в конце II – начале I тыс. до н.э.

Древнеиранская астрология неразрывно связана с религией зороастризма: разработка основных положений “науки о звёздах” приписывалась непосредственно основателю религии пророку Заратуштре, и одной из главных областей применения астрологии была религиозно-обрядовая сфера. Не менее важное место заняла астрология в индийской ведической религии. Однако трудно сказать, насколько была развита древнеиранская и древнеидийская астрология в доахеменидскую эпоху. Вероятнее всего, здесь следует говорить ещё о протоастрологии.

Ахеменидская эпоха (6–4 вв. до н.э.) стала поворотным пунктом в развитии индоиранской астрологии. Власть могущественной державы Ахеменидов распространялась на большинство стран Ближнего и Среднего Востока (в том числе на Финикию, Египет и Месопотамию) и на часть Индии. Объединение земель, в которых до этого астрология развивалась достаточно самостоятельно, привело к взаимодействию концепций наиболее развитой месопотамской астрологии с менее развитыми местными традициями других частей державы. В частности, концепции астрономии и астрологии Двуречья проникли в Индию – о чём свидетельствует трактат Лагадхи “Джъётишаведанга” (конец 5 ввека до н.э.) – и оказали сильное влияние на дальнейшее развитие индийской науки.[18][19] Персидская астрономия и астрология также впитала в себя мудрость Двуречья.

Египет. Уже в античности были распространены легенды о выдающемся искусстве египетских астрологов, о том, что история астрономико-астрологических наблюдений в Древнем Египте насчитывает много столетий и даже тысячелетия. Однако беспристрастное изучение первоисточников и исторических свидетельств приводит к совершенно обратному выводу: судя по всему, в Древнем Египте оригинальных развитых астрологических техник вообще не существовало.[20] Отдельные элементы примитивной календарной астрологии и астрологии предзнаменований, которые встречаются в древнеегипетских источниках, имеют несомненно месопотамское происхождение.[3][4] Первый реальный всплеск астрологических знаний в Египте произошёл только после похода Александра Македонского под влиянием месопотамской и греческой астрологии.

В Ахеменидский период в Египте (как и в других регионах под ахеменидским контролем) получают распространение вавилонские астральные предзнаменования. Некоторые исследователи отмечают и возможное месопотамское влияние на календарь. Примерно 6 в. до н.э. датируется папирус из Венской национальной библиотеки, посвящённый толкованию затмений. Приводящаяся в нём методика использовалась месопотамскими астрологами ещё во II тыс. до н.э.[21]

Важнейшим источником современных знаний об астрологических знамениях в ахеменидском Египте является демотический папирус, написанный на рубеже 2–3 вв. н.э. Первая часть этого текста – о предзнаменованиях, связанных с затмениями, – обычно датируется ахеменидским периодом и содержит не только знамения, параллельные “Энума Ану Энлиль” (хотя и изменённые для того, чтобы соответствовать реалиям египетского общества), но и дискуссию о 18-летнем цикле затмений (очевидно, вавилонском). Вторая часть папируса – о лунных предзнаменованиях – возможно, и пост-Ахеменидского периода, но ряд явлений, описанных в ней, также восходит к соответствующему разделу “Энума Ану Энлиль”.[3]

Халдеи и Древняя Греция. В Греции месопотамские жрецы-астрологи и их ученики стали известны как “халдеи”. Среди наиболее ранних свидетельств появления халдеев в Греции – их упоминание Геродотом (451 г. до н.э.), а также сообщение Геллия о том, что халдеи предсказали по звёздам блистательное будущее великого драматурга Еврипида (родившегося в 480-х гг.) его отцу.[4]

Греческая наука, переживавшая в данную эпоху свой расцвет, внесла значимый вклад в развитие астрологии. Афинский астроном Евктемон около 432 г. до н.э. ввёл использование тропического Зодиака. Его современник и коллега Метон открыл (видимо, независимо от вавилонян) 19-летний календарный цикл. Концепции Эмпедокла (около 490 – около 430 до н.э.), Платона (427–347) и Аристотеля (384–322) – особенно идея 4 стихий и представления о структуре Космоса – составили философский базис астрологии последующих столетий. Идеи Гиппократа (около 460–370) о значимости учёта воздействий звёзд в медицине также получили дальнейшее развитие в эпоху эллинизма и средние века.[22] На рубеже 5–4 вв. до н.э. в греческих текстах начали появляться элементы вавилонской астрономии и астрологии того времени. Платон, в частности, знал о периодичности небесных явлений (концепция, являющаяся базисом всей математической астрономии и астрологического учения о циклах) и о делении эклиптики на 12 равных частей. Евдокс Книдский в первой половине 4 в. до н.э. определил восходы, заходы и кульминации ряда созвездий, которые почти точно соответствуют известным месопотамским созвездиям, но совершенно отличны от египетских. Однако следует признать, что разработанной астрологической системы и сколько-нибудь широкой астрологической практики в Греции в данную эпоху ещё не было.[23][24][2] Первый всплеск популярности астрологии в Греции имел место, как и в Египте, лишь в 3–2 вв. до н.э.

Общая характеристика этапа. Таким образом, возникновение астрологии было процессом, “размытым” во времени и не имеющим единого источника. Месопотамская астрология предзнаменований, астрология друидов и месоамериканская астрология возникли и развивались независимым образом (хотя некоторое опосредованное влияние халдейской традиции на друидов гипотетически можно предположить[25]). Астрология Китая, Индии, Персии, Египта и Греции испытала на себе влияние астрологии Двуречья (особенно в ахеменидский период), и трудно сказать, насколько развитой была астрологическая традиция в этих регионах до месопотамского влияния.

Насколько нам позволяет судить анализ сохранившихся источников, на Дальнем Востоке (в Китае и соседних с ним регионах) ещё до контактов с месопотамской астрологией возникла своя оригинальная астрологическая традиция; о ранних этапах развития астрологии в Индии и Персии можно судить с меньшей определённостью, скорее всего, развитых астрологических систем до ахеменидского периода там не было создано; наконец, о Древнем Египте и Древней Греции следует говорить как о культурах, в которых оригинальные астрологические традиции в обсуждаемую эпоху ещё не сформировались. Первый расцвет греко-египетской астрологии наступит лишь в эпоху эллинизма, близ рубежа н.э.

В целом, для астрологии этой стадии характерны следующие особенности:

  1. Астрология базировалась на эмпирическом подходе. Многолетние ежедневные наблюдения небесных явлений были фундаментом астрологии предзнаменований во всех культурах, где она возникла. Календарная астрология тоже могла возникнуть лишь после регулярных многолетних наблюдений за небом;
  2. Политические функции астрологии в эту эпоху были в числе важнейших. И в Месопотамии, и в Китае, и в Месоамерике астрология носила государственный характер, клиентура астрологов, насколько это известно, была ограничена правителем и членами его семьи, интерпретации касались общественных, а не частных дел, астрологические материалы и данные включались в официальные записи, а глава астрологов имел очень высокий социальный статус и был советником правителя.[10][26] Однако вполне правомерны предположения некоторых историков о том, что параллельно могла существовать бесписьменная традиция “народной астрологии”, которая отвечала запросам простого люда;[27]
  3. Астрологическая информация была окружена высокой секретностью, поскольку имела отношение к национальной безопасности; пост астролога обычно передавался по наследству;[28]
  4. Астрология была непосредственно связана с государственной религией и привлекалась к использованию в культовых целях. Таком образом, она выполняла сакрально-религиозные функции в культуре.

3.2. Возникновение и развитие “научной астрологии”

Наиболее характерное объяснение принципа астрологической корреляции: Космос (надлунный мир) коррелирует с земным объектом (подлунный мир) благодаря всемирной симпатии и принципу подобия.

Эта стадия в истории астрологии началась в эпоху эллинизма, после того, как в 333 г. до н.э. под ударами армии Александра Македонского государство Ахеменидов прекратило своё существование. Одну империю сменила другая, не менее великая. Единое государство, созданное Александром, просуществовало очень недолго, но его походы вызвали к жизни колонизацию небывалых масштабов. В результате взаимовлияния греческих и местных элементов на обширной территории (Балканский полуостров, острова Эгейского моря, Египет, Малая и Передняя Азия, южные районы Средней Азии и часть Центральной Азии) возникла эллинистическая культура. Ключевым событием, символизировавшим начало расцвета эллинистической астрологии, обычно считают основание школы астрологии на греческом острове Кос вавилонским жрецом Беросом около 280 г. до н.э.[29]

В это время, в результате деятельности античных учёных, сложились первые научные программы: математическая (пифагорейско-платоновская) и две физических – атомистическая (Демокрита) и континуалистская (Аристотеля). Аристотелевская научная программа оказывала безусловно доминирующее влияние на научную мысль вплоть до конца 16 века – не только в Европе, но и в арабском мире.[30] Наряду с ней существовала и пифагорейско-платоновская научная программа, в некоторых отношениях выступая в качестве конкурирующей. Что же касается атомистической программы, то она не получила сколько-нибудь существенного развития в средневековой науке.[31]

Крупнейший современный исследователь эволюции понятия науки и истории научных программ П. П. Гайденко в числе ключевых принципов, лежащих в основании античной и средневековой науки о природе, указывает наличие жёсткого водораздела, лежащего между небесным и земным, надлунным и подлунным мирами: “надлунный был воплощением вечного порядка и неизменных движений, в подлунном царили непостоянство и изменчивость”.[32] Другим важнейшим принципом было то, что “не менее жёстко различались между собой две ветви знания – математика и физика. Предметом математики были идеальные конструкции (идеальные объекты); она находила себе применение прежде всего в астрономии, имевшей дело с наиболее близким к идеальному надлунным миром”.[32]

В этом ракурсе становится понятной особая роль астрологии в системе научных дисциплин эллинистической и средневековой науки: ведь именно астрология позволяла соотнести между собой процессы в двух жёстко разграниченных частях мироздания и, более того, именно астрология была связующим мостом между математикой и физикой. Таким образом, астрология была необходимым звеном системы научных знаний, и совершенно прав Линн Торндайк, который ещё в 1920-х годах утверждал: “Если астрология и некоторые другие оккультные науки не появлялись в развитой форме до наступления эллинистического периода, то это не потому, что более ранний период был более просвещённым, а потому, что он был менее учёным”.[33]

Осознание жёсткого водораздела между небесным и земным мирами и между математикой и физикой в аристотелевской натурфилософии позволяет пролить свет и на такой характерный нюанс, как почти полное отсутствие научной критики астрологических учений с позиций физики вплоть до эпохи Нового времени. Действительно, существовавшая критика астрологии исходила из религиозно-нравственных соображений (как, к примеру, у Тертуллиана), из утверждения недостоверности человеческого знания (как у Секста Эмпирика), из социально-политических аргументов (и главный из них: опасность для правителя, если его политические оппоненты будут знать его гороскоп, – чем и были вызваны неоднократные изгнания “математиков, астрологов и философов” из Рима в первые века н.э.).[34] Могли критиковаться действия конкретных астрологов или определённые астрологические методики (к примеру, Птолемей, признавая ценность гороскопов рождения, отвергал использование гороскопов, построенных на момент, когда астрологу был задан вопрос). Но ни один средневековый учёный не выступал против астрологии, указывая на отсутствие физического воздействия небесных светил на земные события. Ведь физика, согласно аристотелевскому подходу, не может быть применена к процессам в надлунном мире.[30]

И возникновение христианства, быстро занявшего доминирующую позицию в духовной жизни западного общества, ничуть не поколебало указанные основания “научной астрологии”. Ведь пропасть между миром надлунным, божественным и миром подлунным, человеческим пролегла не только в аристотелевской натурфилософии. “Не менее глубокая пропасть между божественным и человеческим существует и для христианских теологов: бесконечный Творец и творец конечный – человек – несоизмеримы по своим возможностям. И те законы, по которым создан мир, для человека неисповедимы”.[35] П. П. Гайденко справедливо отмечает: “И в эпоху эллинизма, и в средние века сознание собственной греховности было у христиан очень острым, а потому на первом плане была задача спасения души, а не покорения природы. Острота переживания первородного греха, видимо, помогала сохранять то чувство огромной дистанции между небесным и земным, которое на протяжении всего средневековья оставляло незыблемой античную картину мира, с разделением его на небесный и земной, каждый из которых подчинён особым законам, картину мира, служившую предпосылкой античной и средневековой физики”.[36]

Философское обоснование астрологии разрабатывалось представителями различных философских течений и школ, прежде всего стоиками, неоплатониками и последователями Аристотеля. Свою роль в популяризации астрологии сыграли и оккультно-мистические учения герметизма, гностицизма и неопифагореизма.[37][38][39] Фундаментом философского обоснования астрологии было прежде всего общее для античных мыслителей представление о параллелизме микрокосма и макрокосма, а также учение о всемирной симпатии, в наиболее чётком виде сформулированное стоиком Посидонием в 1-й половине 1 века до н.э. Как отмечает А. Н. Павленко, “доминантой античной мысли является, безусловно, убеждение не только в том, что человек связан с Космосом, но и в том, что он зависит от него, что между Космосом и человеком существует психофизическое подобие”.[40] Крупнейший знаток античной философии А. Ф. Лосев в своей работе “Античный космос и современная наука” подчёркивает: “Оперируя неоднородным временем и пространством, античный философ и астроном необходимым образом является апологетом алхимии, астрологии и магии (курсив А.Лосева. – Д.К.)”.[41] Более детально вопрос о философском обосновании астрологии с позиций различных школ и течений мы рассмотрим в 4.1.

Естественнонаучное же обоснование астрологии с позиций аристотелевской физики и математики было дано во 2 в. н.э. Клавдием Птолемеем в его знаменитом “Математическом трактате в четырёх книгах”, также известном просто как “Четверокнижие” (Tetrabiblos).[42] Историк культуры античности Ф. Ф. Зелинский, обсуждая значение этого трактата Птолемея, писал: “В нём он оградил астрологию со стороны науки точно так же, как некогда Посидоний оградил её со стороны философии”. И далее: “Он устраняет все мифологические объяснения, бессознательно подготовляя этим торжество астрологии в ту эпоху, когда мифология станет запретной, дьявольской наукой; его объяснения – преимущественно физические. Вообще, в его обработке астрология получила всё внешнее подобие настоящей, серьёзной науки: что только мог сделать человеческий ум для того, чтобы из целого хаоса произвольных, ребяческих и часто противоречивых традиций создать единую, сплочённую и последовательную систему, то сделал для астрологии Птолемей”.[43]

Как верно подметил Р. Тарнас, “в течение эллинистического периода астрология превратилась в единую систему верований, которая стёрла грани между наукой, философией и религией, образовав некую слитную стихию, заметно выделяющуюся на лишённом целостности общем фоне воззрений той поры”.[44]

На Дальнем Востоке происходили сходные процессы. Со второй половины I тысячелетия до н.э. формалистический рационализм древнекитайского государства искал себе санкции в идеях универсальных космических соответствий, выраженных зачастую в математически точной форме. Один из таких всеобщих классификационных принципов представляла оппозиция начал инь и ян. Другая важная классификационная схема в китайской культуре основывалась на понятии пяти мировых стихий или, точнее, пяти фаз мирового круговорота (у син).

Ключевым моментом в становлении “научной астрологии” Китая явилось создание “Чжоу и” (“И цзин”) – наиболее авторитетного и оригинального произведение китайской канонической и философской литературы. Оно оказало фундаментальное воздействие на всю культуру традиционного Китая, стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. “Чжоу и” включает в себя каноническую часть, то есть собственно “И цзин” (“Канон перемен”), и комментирующую часть – “И чжуань” (семь комментариев-чжуань). “И цзин” был создан примерно в 8–7 вв. до н.э., а комментарии – в 6–4 вв.[45]

Специфическую основу “И цзина” составляют возникшие, вероятно, на рубеже II–I тысячелетия до н.э. 64 гексаграммы (люшисы гуа) – особые графические символы, состоящие из шести расположенных друг над другом черт двух видов – целой и прерванной – во всех комбинаторно возможных вариантах. Черты истолковываются как знаки универсальных сил инь и ян (соответственно прерванная и целая), а их двойные, тройные и прочие комбинации – как знаки более конкретных воплощений инь и ян во всех сферах бытия. Эта система трактуется как учение о замкнутой, состоящей из 64 основных ситуаций структуре постоянно и циклически изменяющегося мира.[46]

Формализованный характер операций с гексаграммами и их компонентами позволил “Чжоу и” обрести общеметодологический статус, функционально аналогичный тому, который в Европе принадлежал аристотелевой логике.[47] В эпоху Хань (206 до н.э. – 220 н.э.) были разработаны приложения цикла гексаграмм практически ко всем областям жизни, и этот цикл был соотнесён со всеми другими аналогичными схемами – “пятью элементами” (у син), циклическими и зодиакальными знаками, магическими числовыми фигурами.

Разработка доктрины, увязавшей концепцию взаимодействия инь и ян с идеей циклического порядка пяти стихий, приписывается Цзоу Яню (305–240 до н.э.) – ведущему представителю китайской философской школы инь ян цзя. Цзоу Янь распространил идею цикличности пяти “благодатей” на исторический процесс, связав её с этапами расцвета и деградации правящих династий и общества в целом.[48]

Взгляды Цзоу Яня получили развитие в философии Дуна Чжуншу (2 век до н.э.), философа и государственного деятеля, придавшего конфуцианству характер государственной идеологии. Дун Чжуншу создал в рамках конфуцианства высокоразвитую натурфилософию, в которой использовал идеи даосизма и инь ян цзя. Впервые в китайской философии двоичная и пятеричная классификация схемы – инь ян и у син – были сведены этим учёным в единую систему, охватывающую весь универсум. Ци наполняет Небо и Землю как незримая вода, в которой человек подобен рыбе. Он – микрокосм, до мельчайших деталей аналогичный макрокосму (Небу и Земле) и непосредственно с ним взаимодействующий.[49] Выдающиеся историографы-астрологи Сыма Тань и его сын Сыма Цянь (учившийся у Дуна Чжуншу) придерживались такого же взгляда на мир.

Схемы взаимодействия ян-инь и пяти стихий были соотнесены со счётом времени по шестидесятиричному циклу. В соответствии с этим циклом дни обозначались комбинацией одного из 10-ти циклических знаков так называемого ряда “стволов” (гань) и одного из 12-ти циклических знаков ряда “ветвей” (чжи). Первый день цикла обозначался сочетанием первых знаков обоих рядов, второй – вторых, и так далее. Счёт календарных лет по шестидесятиричному циклу утвердился к началу 3 века н.э.[11] Десятичленный ряд знаков по традиции ассоциировался с Небом и пятью мировыми стихиями, которые рассматривались в мужском и женском аспекте. Что же касается 12-членного ряда, то составлявшие его знаки соотносились с Землёй и имели соответствия среди 12 месяцев, часов суток, сторон света и животных “звериного цикла”. Эта система составила основу позднейшей астрологии.

Среди учёных рубежа н.э., сыгравших важную роль в истории астрологии, следует упомянуть Мэн Си (1 век до н.э.), каноноведа-ицзиниста, который предложил систему соответствий календарно-климатических процессов 64-м гексаграммам “Чжоу и”,[50] а также Ян Сюна (53 до н.э. – 18 н.э.) – философа, литератора и филолога, автора созданного в подражание “Канону перемен” труда “Тай сюань [цзин]” (“[Канон] великого сокровенного”). Ян Сюн указывал, что задача человеческого познания не преображение природы, а подражание трём упорядочивающим началам космоса – Небу, Земле и Человеку в их идеальных значениях. Такого рода подражание тождественно “почитанию небесных циклов” и одновременно – “контролю за небесной изначальностью”, то есть естественному следованию глубинным природным закономерностям.[51] Таким образом, философские основания китайской астрологии и эллинистической астрологии имеют много параллелей.

Что касается естественнонаучного базиса китайской астрологии, то он был связан прежде всего с деятельностью Чжан Хэна (78–139), крупнейшего учёного ханьской эпохи, астронома, астролога, механика, сейсмолога и географа. Он был создателем армиллярной сферы (небесного глобуса), приводившейся в движение водой, тележки-компаса, солнечных часов, прибора для регистрации подземных толчков. Чжан Хэн явился родоначальником количественной картографии, основанной на прямоугольной сетке координат, он разделил всё небо на 124 созвездия, первым в Китае сделал заключение, что Луна светит отражённым от Солнца светом, и правильно объяснил явление лунных затмений, определил угол наклона эклиптики к небесному экватору, сделал ряд других открытий.[9][52][53] Роль Чжан Хэна в истории китайской “науки о небесных узорах” по важности сравнима с ролью его младшего современника Клавдия Птолемея в истории эллинистической астрономии и астрологии.

Примечания

  1. ↑ Броль Роман Валериевич (Денис Куталёв) Астрология как историко-культурный феномен. Диссертация на соискание учёной степени кандидата культурологии. Москва, 2001
  2. ↑ 2,0 2,1 Нейгебауер О. Точные науки в древности / Пер. с англ. Е. В. Гохман. Под ред. и с предисл. А. П. Юшкевича. - М.: Наука, 1968.
  3. ↑ 3,0 3,1 3,2 Pingree D. Mesopotamian Astronomy and Astral Omens in Other Civilizations // Mesopotamien und Seine Nachbarn / Herausgegeben von H.-J. Nissen, J. Renger. Teil 2. - Berlin: Dietrich Reimer Verlag, 1982. - S. 613-632.
  4. ↑ 4,0 4,1 4,2 Ван-дер-Варден Б. Л. Пробуждающаяся наука II. Рождение астрономии / Пер. с нем. - М.: Наука, 1991.
  5. ↑ Васильев Л. С. История Востока. В 2 т. Т. 1. - М.: Высшая школа, 1994. С. 84–86.
  6. ↑ Huber P. J. Dating by Lunar Eclipse Omina with Speculations on the Birth of Omen Astrology // From Ancient Omens to Statistical Mechanics: Essays on the Exact Sciences Presented to Asger Aaboe / Ed. by J. L. Berggren and B. R. Goldstein. - Copenhagen: Univ. Library, 1987. - P. 3-13.
  7. ↑ Huber P. J. Dating by Lunar Eclipse Omina with Speculations on the Birth of Omen Astrology // From Ancient Omens to Statistical Mechanics: Essays on the Exact Sciences Presented to Asger Aaboe / Ed. by J. L. Berggren and B. R. Goldstein. - Copenhagen: Univ. Library, 1987. - P. 12–13.
  8. ↑ Николов Н., Харалампиев В. Звездочёты древности / Пер. с болг. Е. А. Колотилова под ред. П. В. Щеглова - М.: Мир, 1991. C. 138.
  9. ↑ 9,0 9,1 Еремеева А. И., Цицин Ф. А. История астрономии (основные этапы развития астрономической картины мира). - М.: Изд-во МГУ, 1989.
  10. ↑ 10,0 10,1 10,2 Needham J. Science and Civilization in China. Vol. 2. - Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1956.
  11. ↑ 11,0 11,1 11,2 Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Т. IV / Пер. с кит., вступ. ст., комм. и прилож. Р. В. Вяткина. - М.: Наука, 1986.
  12. ↑ Edkins J. Babylonian Origin of Chinese Astronomy and Astrology // The China Review.- Vol. XIV.- № 2.- September-October 1885.- P. 90-95.
  13. ↑ Scofield B. Mesoamerican Astrology // Lewis J. R. The Astrology Encyclopedia. - Detroit etc.: Gale Research Inc., 1994.
  14. ↑ Авени Э. Империи времени. Календари, часы и культуры / Пер. с англ. Д. Пальца. - Киев: София, 1998.
  15. ↑ Юлий Цезарь. Записки Юлия Цезаря / Пер. с лат. - М., 1962.
  16. ↑ Патерсон Х. Кельтская астрология. 13-знаковый лунный зодиак древних друидов / Пер. с англ. О. О. Чистякова - М.; Киев: REFL-book; Ваклер, 1996.
  17. ↑ Васильев Л. С. История Востока. В 2 т. Т. 1. - М.: Высшая школа, 1994. С. 154.
  18. ↑ Pingree D. Astronomy and Astrology in India and Iran // Isis. - Vol. 54, Part 2. - № 176. - June 1963. - P. 229-246.
  19. ↑ Pingree D. Babylonian Planetary Theory in Sanskrit Omen Texts // From Ancient Omens to Statistical Mechanics: Essays on the Exact Sciences Presented to Asger Aaboe / Ed. by J. L.Berggren and B. R. Goldstein. - Copenhagen: Univ. Library, 1987. - P. 91-99.
  20. ↑ Parker R. A. Egyptian Astronomy, Astrology and Calendar Reckoning // Dictionary of Scientific Biography. Vol. 15. - New York: Charles Scribner's Sons, 1978. - P. 706-727.
  21. ↑ Campion N. The Great Year. Astrology, Millerianism and History in the Western Tradition. - London: Penguin Books, 1994. P. 87–94
  22. ↑ Куталёв Д. Р. Новая астрологическая энциклопедия. Биографическая часть. Книга I. - Томск: Зодиак, 1997.
  23. ↑ Bouché-Leclercq A. L'Astrologie greque. - Paris: Ernest Leroux, 1899.
  24. ↑ Cumont F. Astrology and Religion among the Greeks and Romans. - New York; London: G.P.Putnam's sons; The Knickerbocker Press, 1912.
  25. ↑ Campion N. The Great Year. Astrology, Millerianism and History in the Western Tradition. - London: Penguin Books, 1994. P. 481-482.
  26. ↑ Campion N. The Great Year. Astrology, Millerianism and History in the Western Tradition. - London: Penguin Books, 1994.
  27. ↑ Baigent M., Campion N., Harvey C. Mundane Astrology. - Wellingborough, Northamptonshire: Aquarian Press, 1984.
  28. ↑ Nakayama Sh. A History of Japanese Astronomy. - Cambridge, Massachusetts: Harvard Univ. Press, 1969.
  29. ↑ Бэйджент М., Кэмпион Н., Харви Ч. Мировая астрология: введение в астрологию стран, народов и организаций / Пер. с англ. А. Вольпяна. - М.: Лига независимых астрологов, 1999.
  30. ↑ 30,0 30,1 Lemay R. J. Abu Ma`shar and Latin Aristotelianism in the Twelfth Century. The Recovery of Aristotle's Natural Philosophy through Arabic Astrology. - Beirut: American Univ. of Beirut, 1962.
  31. ↑ Гайденко П. П. Эволюция понятия науки (XVII - XVIII вв.). Формирование научных программ нового времени. - М.: Наука, 1987. С. 8.
  32. ↑ 32,0 32,1 Философско-религиозные истоки науки / Отв. ред. П. П. Гайденко. - М.: Мартис, 1997.
  33. ↑ Thorndike L. A History of Magic and Experimental Science during the First Thirteen Centuries of Our Era. Vol. 1-2. - New York: The Macmillan Company, 1923.
  34. ↑ Cramer F. H. Astrology in Roman Law and Politics. - Philadelphia: The American Philosophical Society, 1954.
  35. ↑ Философско-религиозные истоки науки / Отв. ред. П. П. Гайденко. - М.: Мартис, 1997. С. 54.
  36. ↑ Философско-религиозные истоки науки / Отв. ред. П. П. Гайденко. - М.: Мартис, 1997. С. 54–55.
  37. ↑ Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада / Сост., комм. и пер. К. Богуцкого. - Киев; М.: Ирис; Алетейа, 1998.
  38. ↑ Знание за пределами науки. Мистицизм, герметизм, астрология, алхимия, магия в интеллектуальных традициях I - XIV вв./ Сост. и общая ред. И. Т. Касавина. - М.: Республика, 1996.
  39. ↑ Герметизм, магия, натурфилософия в европейской культуре XIII - XIX вв. / Под ред. И. Т. Касавина. - М.: Канон+, 1999.
  40. ↑ Философско-религиозные истоки науки / Отв. ред. П. П. Гайденко. - М.: Мартис, 1997. С. 188.
  41. ↑ Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука (1927) // Лосев А. Ф. Бытие. Имя. Космос / Сост. и ред. А. А. Тахо-Годи. - М.: Мысль, 1993. - С. 302.
  42. ↑ Птолемей К. Тетрабиблос / Пер. с англ. Г. П. Хлуновской под ред. А. А. Капраловой, Н. А. Додоновой. - [М., 1992.]
  43. ↑ Зелинский Ф. Ф. Умершая наука. - [М.]: АВА-Пресс, 1994. С. 88.
  44. ↑ Тарнас Р. История западного мышления / Пер. с англ. Т. А. Азаркович. - М.: КРОН-Пресс, 1995.
  45. ↑ Китайская философия: Энциклопедический словарь / Гл. ред. М. Л. Титаренко. - М.: Мысль, 1994. С. 458.
  46. ↑ Щуцкий Ю. К. Китайская классическая "Книга Перемен". - М.: Русское книгоиздательское товарищество, 1993.
  47. ↑ Кобзев А. И. Учение о символах и числах в китайской классической философии. - М.: Наука. Издательская фирма "Восточная литература", 1993. С. 10.
  48. ↑ Китайская философия: Энциклопедический словарь / Гл. ред. М. Л. Титаренко. - М.: Мысль, 1994. С. 419.
  49. ↑ Китайская философия: Энциклопедический словарь / Гл. ред. М. Л. Титаренко. - М.: Мысль, 1994. С. 117.
  50. ↑ Куталёв Д. Р. Новая астрологическая энциклопедия. Биографическая часть. Книга I. - Томск: Зодиак, 1997. С. 97.
  51. ↑ Китайская философия: Энциклопедический словарь / Гл. ред. М. Л. Титаренко. - М.: Мысль, 1994. С. 519–520.
  52. ↑ Китайская философия: Энциклопедический словарь / Гл. ред. М. Л. Титаренко. - М.: Мысль, 1994. С. 445–446.
  53. ↑ Куталёв Д. Р. Новая астрологическая энциклопедия. Биографическая часть. Книга I. - Томск: Зодиак, 1997. С. 151.


Астрология как историко-культурный феномен
Источник — https://amwiki.ru/index.php?title=Астрология_как_историко-культурный_феномен._Глава_3._Основные_этапы_истории_астрологии&oldid=23098