Редактирование: Августин

== Жизнь ==

[[Файл:Св. Августин. Створка полиптиха работы С. Мартини.jpg|300px|мини|справа|Св. Августин. Створка полиптиха работы С. Мартини. Нач. 1320-х гг. Музей изобразительных искусств (Москва).]][[Файл:Св. Августин. Фрагмент алтарной фрески С. Боттичелли в церкви Всех святых (Оньисанти) во Флоренции. 1480.jpg|300px|мини|справа|Св. Августин. Фрагмент алтарной фрески С. Боттичелли в церкви Всех святых (Оньисанти) во Флоренции. 1480. Архив «Православной энциклопедии»]]Родился в небогатой провинциальной семье. Отец, Патриций, был язычником и принял крещение лишь перед смертью, мать, почитаемая католической церковью святая Моника, – глубоко религиозная христианка.

В 388 Августин возвращается в Тагасту, живёт с несколькими друзьями в монашеском уединении. В 391 по настоянию епископа Валерия рукоположен в пресвитеры; в 396 стал епископом в г. Гиппон Регий (современная Аннаба, Алжир). В его творчестве происходит постепенная эволюция от Плотина к апостолу Павлу, от оптимистического утверждения естественной божественности разумной человеческой души к признанию определяющей роли благодати Божьей в спасении падшего человека. В этот период интенсивная практическая деятельность Августина по устройству церковной жизни епархии, организации монашеских общин и т. п. сочетается с вынужденной полемикой против учений, грозивших расколом его пастве. Первые десять лет священства Августин активно выступает против манихеев, в 400 – против донатистов. В 411 Августин председательствует на церковном соборе в Карфагене, где его стараниями [[донатизм]] был осуждён как ересь. После победы над донатистами главными противниками Августина становятся пелагиане, полагавшие спасение делом и заслугой человека, а не Божьей благодати. Уже в 412, а затем в 416 в Карфагене собираются соборы против пелагиан; [[Пелагий]] и его последователь [[Целестий]] усилиями Августина осуждены как учители ереси, но и после осуждения пелагианство приобретало множество сторонников, так что Августин продолжал выступать с антипелагианскими сочинениями до 428. Умер Августин во время осады Гиппона вандалами.  

Сохранилось более 100 сочинений Авустина, помимо писем и проповедей. Наиболее читаемые из них – «Исповедь» (кн. 1–13; около 400 г.н.э.), своего рода духовная автобиография Августина, написанная с небывалой для античности и средних веков искренностью и глубиной психологического анализа, и «О граде Божием» (кн. 1–22; 413–426 гг.) – апологетический труд, созданный после разрушения Рима готами Алариха в 410 г. Самые ранние сочинения – философские трактаты в духе неоплатонизма, написанные в 386–391 гг.: «Против академиков», «О порядке», «Монологи», «О количестве души» и др. Содержащееся в трактате «О музыке» (кн. 1–6; 387 г.) знаменитое определение «Musica est scientia bene modulandi» («Музыка – наука хорошего ладного пения») на протяжении тысячи лет неоднократно цитировалось и интерпретировалось (Кассиодор, Марциан Капелла, анонимный трактат «Scolica Enchiriadis», Аврелиан из Реоме, школа Иоанна де Муриса, Ф. Гафури и др.).

Исповедь / Пер. М. Е. Сергеенко. СПб., 1999.

Христианская вера для Августина – это подлинная мудрость, истинная философия. В ранних сочинениях Августин допускает возможность совершенного богопознания на пути чистого философствования: честный философ, продвигаясь к Истине, придёт к вере: «Пойми, чтобы уверовать» (intellige ut credas). Однако это путь лишь для очень немногих, одарённых необычайной чистотой сердца и силой ума; большинству людей нужен авторитетный руководитель, которого они обретают во Христе. В отличие от платонизма, христианство – это философия для всех. Вера и знание неразделимы: «Уверуй, чтобы понять» (crede ut intelligas).

Платонизм помог Августину окончательно преодолеть манихейство и академический скептицизм: если помимо обманчивых явлений существует подлинная реальность неизменных умопостигаемых сущностей, поиск истины обретает смысл. Ощущение обманывает, но сам факт ощущения несомненен, как несомненно и то, что если я обманываюсь, то я существую (si fallor sum) («Против академиков», III, 11, 24). Достоверны суждения самосознания: если я сомневаюсь во всём, то я несомненно существую и знаю, что существую, и знаю, что знаю это («О Троице», X, 10). Законы логики и математики незыблемо достоверны, они вневременны (rationes aeternae); подобные знания не могут быть почерпнуты из опыта: в природе нет ни идеального треугольника, ни равенства. Откуда же они в нас? Отвергая платоновский [[анамнесис]] (припоминание), предполагающий предсуществование [[душа|души]], Августин предлагает теорию иллюминации – просвещения человеческого ума светом, который излучает сам Бог, источник бытия и знания, благодаря чему разумная часть нашей души может созерцать все умопостигаемые сущности («Монологи», I, 6, 12).  

Разум поднимает нас над бессловесными животными и составляет суть человека; но мы способны судить и о собственном разуме и, значит, причастны чему-то, что выше разума и сообщает истинность суждениям самосознания. Эта «единая неизменная Истина, содержащая в себе все доступные нам непреложные истины… как свет, одновременно невидимый и общедоступный, чудесным образом дарует и открывает себя сразу всем, способным видеть неизменно истинное» («О благодати и свободном решении», II, 33). О ней судить мы не можем: «То, что мы мыслим о Боге, истиннее, чем то, что мы можем сказать о Нем; но то, что Он есть, истиннее того, что мы можем о Нем мыслить» («О Троице», VII, 4, 7). То, что для нас постижимо, – не Бог (si comprehendis, non est Deus – «Слово», 117, 3, 5). Единственное знание о Боге, какое может вместить душа, ещё не достигшая святости, – «знать, до какой степени она Его не знает» («О порядке», II, 18, 47); это – «учёное незнание» (docta ignorantia) («Энхиридион», 80, 15, 28).

Бог – высшая Истина и реальность, над Ним, вне Его, помимо Него нет ничего. Бог Ветхого Завета открывает себя как чистое бытие: «Аз есмь Сущий». Будучи причиной и источником всякого бытия, Бог есть цель и высшее благо для всякого сущего. Это учение Августина о Боге вполне вписывается в рамки неоплатонической метафизики, хотя доказательства бытия Божия и постижения природы Бога Августин ищет скорее внутри собственной души, чем в устройстве мироздания. Но в учении о Троице Августин пытается достичь понимания уже не методом отрицательного (апофатического) богословия, а путём [[аналогия|аналогии]]. Тварь всегда несёт на себе печать своего Творца, и разумная душа в чём-то должна быть подобна Создателю, нести на себе и «след троичности» (vestigia trinitatis). Самосознающее мышление – это соотнесённость с самим собой: ум, самосознание и любовь к себе составляют нераздельную троицу. Вторая аналогия: мыслящий субъект и его мысль едины, но всякая мысль есть единство трёх моментов: памяти, понимания и воли; эти моменты не могут слиться воедино, каждый из них «есть то, что он есть, через другое», и при этом все они – «не три жизни, а одна жизнь, не три ума, а один ум и, следовательно, не три существа, а одно существо» («О Троице», X, 11,18).

Мир, как телесный, так и духовный, свободно создан волей Бога из ничего. Притом, что вся Святая Троица действует едино и нераздельно, Августин говорит и о специфическом действии каждого из трёх Лиц: Отец наделяет всё бытием, Сын – формой и премудростью, Святой Дух – порядком, согласием, благодатью. Как у людей слово есть обнаружение души вовне, сообщение себя другому, так и у Бога Слово сообщает Его инобытию, чистому ничто. Это Слово, «нетварная Премудрость» (sapientia increata – «Исповедь», XI, 6, 7) – вселенская творческая сила, создающая тварные подобия идей, вечно присутствующих в уме Божьем («О разных вопросах», 46, 2). Божественные идеи мгновенно и все сразу внедряются в бесформенную материю (также созданную Богом из ничего), образуя в ней потенции, или семена (rationes seminales) всех будущих вещей, актуально возникающих в определённой временной последовательности. Укоренив платоновские идеи – вечные образцы («парадигмы», ''лат. '' exemplar; отсюда эта концепция Августина получила название экземпляризма) временных вещей – в Божьем уме, Августин сделал возможным христианский платонизм, из которого исходило всё западное богословие вплоть до 13 века. Но в отличие от Платона, для которого идеально лишь всеобщее, Августин утверждает, что Бог мыслит и индивидуальные вещи, и прежде всего человеческие души. Духовный мир, платоновский интеллигибельный космос, из единства всех умопостигаемых идей превращается в царство индивидуальных духов – ангелов, нематериальных существ, наслаждающихся близ Бога вечным блаженством и обладающих непосредственным интуитивным познанием Бога и Божественных идей («Исповедь», XII, 9, 9). Как и всё тварное, ангелы существуют во времени, они подвержены изменениям и находятся в постоянном, хотя и чисто духовном движении. На верхних ступенях вселенской иерархии – вещи, изначально сотворённые совершенными и полностью реализованными: ангелы, небесная твердь, земля, море, воздух, огонь, светила и человеческая бессмертная душа. Ниже – индивидуальные тела, не вполне реальные, ибо их совершенство ещё в потенции. Нижняя граница иерархии – материя, место максимальной удалённости от Бога; мир протянут между верхним и нижним полюсами, от абсолютного бытия к небытию; чем ближе к материи, тем больше в вещах потенциальности, стремления к разложению и гибели.

Зло в мире Августин понимает в духе платонизма не как самостоятельную сущность или свойство (как считали манихеи), а как недостаток блага и бытия. В ранних сочинениях Августин делает акцент на том, что во избежание зла человеку должно отвращаться от плоти, телесного мира, чувственности; позднее в центре его рассмотрения оказывается свободная воля разумных существ как единственный источник зла в мире, причём не только морального: грехопадение сначала ангелов, а затем человека привело в мир смерть и изменило всю природу твари.

Дуализм человеческой души и тела укоренён у Августина в самом творении. Только душа Адама создана в первые дни творения; тело развилось позднее под действием естественных причин. Душа «есть нечто высшее по сравнению с телом»: тело создаётся родителями, а душа – Богом. Хотя Августин и не смог сделать окончательный выбор между креационизмом (душа создаётся Богом и одаряется бессмертием в момент зачатия) и традуционизмом (душа передаётся ребёнку от родителей), он не разделял представления платоников о том, что тело – лишь грубая одежда души, оковы или тюрьма, в которой падшие души отбывают наказание, и настаивал на действительном субстанциальном единстве человека. Но последовательно обосновать это единство Августину не удаётся, антропология его остаётся противоречивой. Человек – это образ и подобие Божие, но тело не обладает богоподобием. Душа – это «разумная сущность, назначение которой – управлять телом» («О количестве души», XIII, 22), посредник между Богом-духом и телесной природой. «Как Бог есть жизнь души, так душа есть жизнь тела» («Слово», 273, I, 1). Вслед за Плотином Августин чаще всего отождествляет человека с душой: «Человек есть разумная душа, пользующаяся смертным и земным телом» («О нравах Церкви», I, 27). Исследование души – одна из главных задач его жизни («Я хочу знать душу и Бога»). Душа субстанциальна, нематериальна и бессмертна по своей природе, она воспроизводит триадическую структуру Божества: memoria – intelligentia – voluntas (память – мышление – воля) или mens – ratio – intellectus (душа – рассудок – ум). Ум как высшая и бессмертная часть человеческой души – это глубинное ядро индивидуального человеческого существа, то, что открывается нам в акте самосознания как суть нашего Я.

Бог создал человека потенциально безгрешным и бессмертным: в этом состояла, по Августину, его малая свобода (libertas minor) и малое бессмертие (immortalitas minor). Злоупотребив своей свободой, уклонившись от Бога в своём стремлении к самоутверждению, человек стал рабом греха и смерти. Христос своим Воплощением и крестной смертью восстановил повреждённую человеческую природу, сделав возможным свободу от греха (бóльшую свободу, libertas maior) и настоящее, бо́льшее бессмертие (immortalitas maior). Тело воскресения, в отличие от нынешней плоти – источника страстей и соблазна, – будет одухотворённым и нетленным, не препятствующим созерцанию Бога.

Считая (в духе платонизма) целью человеческой жизни достижение духовного совершенства через поиск умопостигаемой истины, Августин вместе с тем исходит из того, что своими силами человек не может этого достичь, ибо его воля, испорченная первородным грехом, имеет изначальную наклонность ко злу. Августин впервые тематизирует [[воля|волю]] как центральное понятие антропологии, рассматривая её не как действие воления, неотделимое от разума как способности видеть цель (как у платоников), а как саму возможность воления – ничем не обусловленную свободу хотеть или не хотеть. Даже если разум укажет достойный желания предмет, человек может не устремиться к нему, если не захочет. Именно в такой свободе воли источник зла в мире: всё, что создал Бог, – благо, но человек может предпочесть меньшее и обусловленное благо большему и безусловному. Высшее благо, Бог, – единственное, что достойно стремления и любви само по себе, всё остальное лишь средство для достижения главной цели. Среди этого прочего выше других знание и добродетель (четыре кардинальные аристотелевские добродетели: разумение, мужество, воздержность, целомудрие, вместе составляющие справедливость, или праведность, iustitia; и три богословские добродетели: вера, надежда, любовь); ниже всех – внешние блага (здоровье, человеческие привязанности, богатство, почёт и т. п.). Сделать правильный выбор для нашей воли означает соблюдать в любви тот порядок (ordo amoris), который соответствует иерархии ценностей в реальности: прежде всего любить Бога, ради этой любви любить ближнего и в последнюю очередь себя. После грехопадения человек не может сам по себе хотеть правильно: при полной свободе желания выбор его всегда обусловлен себялюбием. Падший человек «не добр и не в его власти стать добрым» («О свободном решении», III, 18). Всё человечество – масса грешников, которая не может не грешить. Только милосердие Божье и благодать могут обратить волю человека ко благу, хотя ни падение, ни действие благодати не отнимают у человека его свободы. Бог, милость которого выше справедливости, своей благодатью освободил волю некоторых людей от оков греха, так что для них стало возможным сделать правильный выбор. Таким образом, человеческий род разделён Богом на предназначенных ко спасению, избранных (praedestinati, electi), и отвергнутых (reprobati).

Вся история человечества рассматривается Августином как противостояние и борьба двух сообществ: земного (civitas terrena) и небесного (civitas caelestis), государства дьявольского (civitas diaboli) и Божия (civitas Dei), града нечестивых и града праведных. Оба града невидимы, они «созданы двумя родами любви: земной – любовью к себе, доведенной до презрения к Богу, а небесный – любовью к Богу, доведенной до презрения к себе» («О граде Божием», XIV, 28). Гражданами обеих общин являются не только люди. Начало мировой истории было положено необратимым решением ангелов, отпавших от Бога; длиться история будет до тех пор, пока число спасённых человеческих душ не сравняется с числом падших ангелов. Центральное событие истории – воплощение и крестная смерть Спасителя. Августин отказывается от циклического взгляда на историю, присущего античности, согласно которому не может произойти ничего принципиально нового; не разделяет он и представлений о бесконечности мировой истории, согласно которым не может произойти ничего окончательного: «Однажды умер Христос за наши грехи… и мы, однажды воскресши, навсегда будем пребывать у Господа» (там же, XII, 14). Бесконечное стремление к счастью – удел отвергнутых, чья воля обречена любить земное; земная жизнь – это «колебание между призрачным счастьем и подлинным несчастьем» (там же, XII, 21). Напротив, праведник среди самых ужасных бедствий будет счастлив надеждой на будущее блаженство в Царствии Божьем. Августин не отождествляет «град Божий» с земной Церковью (ecclesia), а сообщество грешных – с земным государством (res publica). «В нынешнем веке эти два града переплетены и взаимно перемешаны, доколе не будут разделены на последнем суде» (там же, XIX, 24). Земная государственность – не благо и не зло; это продукт творчества людей, направляемых себялюбием; отсюда проистекают как достоинства, так и недостатки государства как формы человеческого общежития, основанного на посюсторонних принципах. Земная Церковь – не сообщество святых, на чём настаивали донатисты, а сообщество стремящихся к святости. Церковь свята не потому, что её составляют одни праведники, а потому, что в ней и в её таинствах присутствует Дух Божий. Странствующая земная Церковь воссоединится с торжествующей небесной Церковью лишь в конце времён («Энхиридион», 56–61).

Созданное Августином учение на тысячу лет стало образцом для мыслителей Запада (см. [[Августинианство]]), определив платоническую ориентацию ранней [[схоластика|схоластики]]. Вплоть до Фомы Аквинского Августин был непререкаемым авторитетом в вопросах теологии и философии и до сих пор к Августину апеллируют представители католической [[неосхоластика|неосхоластики]], не удовлетворённые рассудочностью томизма. Идеями Августина вдохновлялись основатели [[протестантизм]]а М. [[Лютер]] (монах-августинец) в его концепции веры и благодати и Ж. [[Кальвин]] в учении о предопределении. Характерное для Августина обращение к непосредственному личному опыту, внутреннее переживанию получило широкий отклик в новоевропейской философии (от Б. [[Паскаль|Паскаля]] до религиозного [[экзистенциализм]]а).

== Отношение Августина к астрологии ==

: 5. ''Гриненко Г.'' История философии.

: 6. Encyclopaedia Britannica 2003.

== Примечания ==