Реинкарнация. Исследование европейских случаев. III. Исследованные случаи, начиная со второй половины XX века.
III. Исследованные случаи, начиная со второй половины XX века
В течение ряда лет, с 1961 до 1988 года, я часто совершал поездки в Азию для изучения случаев, в которых можно было говорить об имевшем место перевоплощении. Иногда я останавливался в Европе и исследовал там случаи, привлёкшие моё внимание. В 1963–1964 годах я проводил свой творческий отпуск в Цюрихе, где у меня была хорошая возможность изучить европейские случаи без длительных путешествий. В общей сложности я разузнал там о более чем 250 таких случаях в Европе. Из них я отобрал 32 случая, чтобы включить их в этот труд.
Тем читателям, которые задались вопросом, почему я остановил свой выбор именно на этих случаях, я выскажу несколько своих соображений. Для тех случаев, отправной точкой в которых было детство, я поставил условием мою возможность опросить хотя бы одного старшего родственника – обычно кого-то из родителей или братьев и сестёр, который мог бы подтвердить то, что исследуемый сказал и сделал в раннем детстве. Это условие исключило многочисленные случаи тех людей, которые говорили и верили, что в детстве они вспомнили предыдущую жизнь, однако у меня не было возможности встретиться с их более взрослыми родственниками, которые могли бы подтвердить эти заявления. Ещё мне было нужно, чтобы взрослые вспомнили хотя бы отдельные подробности того, о чём рассказал исследуемый. В одном случае исследуемая, подававшая большие надежды, отправила меня к своей матери; оказалось, что её мать записала всё, что отложилось в её памяти из детских рассказов дочери о своей предыдущей жизни, но она не смогла привести подробности, поэтому я прекратил исследовать этот случай. Ещё одно моё условие предписывало мне в каждом случае встретиться с исследуемым; я придерживался этого правила, но пять исключений всё же было.
Помимо этого, я отклонил многочисленные случаи сновидений, действие в которых, по словам сновидца, разворачивалось в прошедшие времена и в других местах. Тем не менее семь случаев таких сновидений я включил в книгу: в них имеется достаточно свидетельств, указывающих как на возможность того, что по крайней мере некоторые из них действительно берут начало в прошлых жизнях, так и на такую же, если не более вероятную, возможность ошибочного приписывания их таким жизням.
Я опустил некоторые случаи ввиду недостаточного количества подробностей в них; однако я включил иные случаи со скудными сведениями, поскольку в них были какие-то необычные особенности. Мне также пришлось опустить некоторые случаи, которые вначале казались ценными, но подвергнуть их скрупулёзному исследованию не представлялось возможным из-за того, что семьи, имевшие отношение к делу, либо отказывались сотрудничать, либо они покинули своё последнее место жительства, о котором мне было известно.
Если принять во внимание вполне объяснимую нехватку людей старшего поколения, которые могли бы что-то подтвердить (если исследуемый уже достиг зрелого возраста, когда мы впервые узнаём о его случае), то мы могли бы, возможно, найти и изучить больше случаев, будь у нас возможность проявить сноровку и разузнать о них раньше, то есть когда исследуемому ещё не исполнилось пять или шесть лет. Я лишний раз убедился в этом, когда ретроспективно оценивал то, как собирал случаи, вошедшие в эту книгу, о чём я ещё напишу.
Три человека поведали мне в общей сложности о девяти историях (почти треть от общего числа случаев). Ими были: покойный доктор Карл Мюллер из Цюриха, доктор Эрлендур Харальдссон из Рейкьявика и Рита Састрен из Хельсинки. Европейские психиатры, ознакомившиеся с моими исследованиями, рассказали мне два случая. Другие люди, осведомлённые о моих исследованиях, сообщили мне ещё о пяти случаях. В семи случаях сами исследуемые или их родители написали мне о своих историях. Об остальных 10 случаях я узнавал из сообщений о них в газетах и журналах, после чего писал автору статьи, чтобы начать тщательное исследование. Шесть из этих 10 случаев появились из писем читателей, присланных в ответ на предложение газеты присылать в редакцию свои рассказы о воспоминаниях о прежних жизнях. Бывало и так, что газеты публиковали рассказы «победителей», то есть тех, чью исповедь в редакции расценили как достойную быть принятой всерьёз.
На основе вышеприведённого анализа я делаю вывод о том, что можно узнать и о большем числе таких случаев в Европе, если предложить тем, кто готов рассказать о них, предоставить свои записи (пусть даже анонимно) для публикации, или если оповестить читателей об именах и адресах опытных исследователей. Но и при этом условии, как я полагаю, в Европе подобные случаи будут более редкими, чем во многих частях Азии, Западной Африки и на северо-западе Северной Америки.[1]
Беседы были основным и, по правде говоря, почти единственным средством, которое я использовал, исследуя случаи в Европе. Языковой барьер возникал нечасто. Остановившись в Цюрихе, я отточил своё знание французского языка и начал осваивать немецкий. Эти языки были полезны во Франции, Германии и Австрии. Талантливые переводчики помогали мне в Финляндии, Исландии и Португалии.
Мои беседы, как правило, носили довольно развёрнутый и обстоятельный характер; перед ними и после них я обычно слал письма с вопросами о подробностях. О том, что происходило с исследуемым в зрелые годы, мне удавалось узнать более чем в половине случаев, начавшихся в раннем детстве. Это получалось у меня потому, что я либо договаривался о продолжении бесед, когда дети вырастут, либо впервые встречался с исследуемым, когда он (или она) был уже взрослым.
Мой рассказ о случаях в Европе оставался бы неполным, если бы я не упомянул случаи, связанные с гипнозом. Я не могу забыть о том, что два случая спонтанно возникшей способности говорить на незнакомом языке, исследованные мной, проявились во время гипноза (Stevenson, 1974b; 1984); это навсегда отучило меня скептически отзываться об исследованиях с применением гипноза. К этим словам, однако, я должен добавить, что, по моему мнению, все случаи с заявлениями о прежних жизнях, сделанные под гипнозом, за исключением очень немногих, не имеют никакой ценности. Даже когда человека возвращают к более ранним событиям его нынешней жизни, он перемешивает выдуманные подробности с точными воспоминаниями (Orne, 1951). При предполагаемом возвращении человека в прежние жизни в нём почти всегда проявляются «прежние личности», установить существование которых нет никакой возможности.[2] Иногда исследования показывали точное или вероятное происхождение подробностей предполагаемой предыдущей жизни в публикации или другом публичном источнике, доступном загипнотизированному человеку (Bjorkhem, 1961; Harris, 1986; Kampman, 1973, 1975; Kampman and Hirvenoja, 1978; Venn, 1986; and Wilson, 1981.)
Как бы то ни было, сложно доказать, что этой предыдущей жизни, столь ярко ожившей в памяти, в действительности не могло быть, особенно если речь идёт о каком-то неизвестном человеке, жившем в далёкие времена. Ривас (1991) преуспел в одном случае, и я включил два примера в эту работу. Трудностям опровержения таких историй обязаны своим успехом многочисленные романы, сюжет которых якобы основан на воспоминаниях о прежних жизнях (Grant, 1939; Hawkes, 1981).
Сообщения о случаях с детьми
Глэдис Декон
Краткий обзор случая и его исследование
Глэдис Декон родилась в Маркет Харборо, Лестершир, Англия, 25 января 1900 года. Её родителями были Бенджамин Декон и его жена Эмма. Бенджамин Декон был плотником. Семья принадлежала к католической вере. Глэдис жила с сестрой, которая была на два года младше её, и с братом.
В раннем детстве у Глэдис Декон была боязнь упасть, позже переросшая в фобию. Она также до странности оживлённо реагировала на имя Маргарет. Позже она узнала о том, что родители сначала хотели назвать её Маргарет, но затем передумали, потому что её матери не нравились имена, у которых есть сокращённая форма. Яркие воспоминания о предыдущей жизни стали появляться у неё только в 11 лет.
Когда Глэдис Декон было 11 лет, её взяли в поездку в Дорсет, во время которой она испытала сильное чувство родства с местечком близ Йовила, мимо которого они с матерью проезжали на поезде. В тот же миг воспоминания о прошлой жизни, как следует полагать, хлынули у неё рекой: маленькая девочка, сбегая с холма, упала и поранила ногу. Она решила, что тогда её звали Маргарет.
Мать отчитала её за такие россказни, и она, по-видимому, почти не задумывалась об этом случае до того момента, как в возрасте 28 лет (до 1928 года) снова побывала в Дорсете и неожиданно убедилась в том, что её воспоминания небезосновательны, потому что они были напрямую связаны с событиями жизни и смерти ребёнка по имени Маргарет Кемпторн.
Через несколько лет лондонская газета Sunday Express предложила своим читателям присылать невыдуманные рассказы о явных воспоминаниях о прежних жизнях. Глэдис Декон написала в газету письмо о своём опыте, и оно было опубликовано 2 июня 1935 года вместе с несколькими другими. Тогда эта история привлекла моё внимание, хотя и не на долгие годы. Сейчас я уже не могу вспомнить, когда я впервые узнал об этом случае, но в начале 1960-х годов я решил попытаться встретиться с Глэдис Декон, если она, конечно, ещё была жива.
В конце своего письма в Sunday Express Глэдис Декон назвала своё имя и некий адрес – как я думал, её собственный – в городе Латтеруорт, южнее Лестершира. Когда я пришёл по этому адресу, то узнал, что дом принадлежит сестре Глэдис Декон. (Глэдис Декон жила в нём в то время, когда она писала в газету Sunday Express, поэтому и указала этот адрес.) Её сестра направила меня в близлежащий город Стоук Албани, неподалёку от Маркет Харборо, где в то время жила Глэдис. 9 августа 1963 года я позвонил ей, и она сказала мне, что с удовольствием побеседует со мной о своём опыте. Когда мы встретились, я узнал ещё несколько подробностей её опыта и других событий её жизни. Впоследствии в нашей переписке она ответила ещё на несколько дополнительных вопросов.
Позднее, в 1970-е годы, я пытался найти записи о Маргарет Кемпторн, но, как вы поймёте сами, не преуспел в этом деле.
Мать Глэдис Декон умерла, когда ей было 18 лет. Женщина, с которой Глэдис Декон путешествовала в 1928 году (свидетель, способный подтвердить правдивость её рассказа), умерла за несколько лет до того, как я начал наводить справки об этом случае. Таким образом, рассказ о данном случае ограничивается только версией самой Глэдис Декон.
Рассказ Глэдис Декон о её опыте, озвученный в 1935 году, и аргументы в пользу его правдивости
Встретившись с Глэдис Декон в 1963 году, я показал ей копию сообщения о её опыте, опубликованного в Sunday Express (она прочла его). Она сказала, что её рассказ был напечатан без изменений, его я приведу целиком:
Когда мне было одиннадцать лет, меня и моего брата повезли из Нортантса [сокр. форма для графства Нортгемптоншир], где мы жили, в Уэймаус [Дорсет], чтобы провести там Рождество с нашими родственниками.
Наш поезд, выехавший из Йовила, ненадолго остановился; к своему удивлению, я поняла, что окружающая местность мне очень хорошо знакома, в особенности холмистое поле прямо за окном.
Я сказала брату: «Когда я была очень маленькой, то жила в доме поблизости. Я помню, как сбегала с холма на этом поле, держась за руки с двумя взрослыми, как все мы упали и как я сильно поранила ногу».
Тут мать принялась бранить меня за мои «явные россказни», ведь прежде я там никогда не была и, стало быть, никогда не жила. Я же настаивала на том, что всё это было и что, когда я сбегала с холма, на мне было белое детское платье до лодыжек с зелёными листочками, а на тех, кто держал меня за руки, были сине-белые клетчатые платья.
Я сказала: «Тогда меня звали Маргарет».
Терпение моей матери закончилось, и мне запретили открывать рот до самого Уэймауса. Впоследствии я усвоила, что никак не могла сбегать с того холма, но воспоминания об этом оставались столь же ясными, как и любые другие подлинные воспоминания детства.
Продолжение этой истории последовало через семнадцать лет. Мы с моим тогдашним работодателем ехали на машине [в 1928 году] через Дорсет. Пока нам меняли колесо, мы пошли в какой-то коттедж недалеко от Пула, где одна молодая женщина угостила нас чаем.
Пока накрывали на стол, я увидела старый гравированный портрет и, к своему изумлению, узнала в нём себя в тот момент, когда я сбегала с холма, – пятилетнюю девочку с открытым бесхитростным лицом, в длинном белом платье, украшенном узором в виде зелёных веточек.
Я воскликнула: «Это же я!», чем, конечно же, очень насмешила как моего работодателя, так и ту женщину. Она сказала: «Ну что вы, этот ребёнок умер много лет назад. Наверно, в её детском возрасте вы были очень похожи на неё». Мой работодатель согласился с ней.
Увидев мой интерес к этой истории, женщина позвала свою мать, чтобы та рассказала мне об этом ребёнке.
Она сказала, что эту девочку звали Маргарет Кемпторн и была она единственным ребёнком фермера. Мать женщины, рассказывавшей мне обо всём этом, тогда работала дояркой на той ферме.
Когда Маргарет было лет пять, она сбегала вниз с холма с этой дояркой и ещё какой-то женщиной; нога одной из женщин угодила в кроличью нору – они упали, подмяв под собой ребёнка.
У неё случился серьёзный перелом ноги. Девочка так и не поправилась, спустя два месяца она умерла. «Но моя мать рассказывала, – заметила мне эта пожилая дама с неуместным для неё ехидством, – что эта пигалица отчаянно боролась за свою жизнь и отошла со словами “я не хочу умирать”».
Она не знала, где находилась эта ферма, но городом с рынком был Йовил. Я спросила, когда это произошло; вместо ответа она сняла портрет, к оборотной стороне которого была приклеен листок бумаги.
На нём я прочла: «Маргарет Кемпторн, родилась 25-го января 1830 года, умерла 11 октября 1835 года»; в тот день, когда умерла Маргарет, за много миль отсюда, в Нортантсе, родилась мать моего отца. Сама я также родилась 25 января».
Дополнительные сведения, полученные в 1963 году
Когда я беседовал с Глэдис Декон, умозрительные картины холма в Йовиле, на котором, по её воспоминаниям, она упала, сохраняли у неё такую же ясность, как и в дни её детства, а вот память о сцене в коттедже, когда она нашла гравированный потрет Маргарет Кемпторн, оставляла желать лучшего.
Мать Глэдис Декон приехала из Уэймауса, но покинула Дорсет восемнадцатилетней девушкой и уже не возвращалась туда, если не считать каникул. Глэдис Декон была уверена в том, что её мать ничего не знала о девочке, упавшей с того холма. Если бы она признала, что рассказ её дочери связан с известными ей событиями, то, разумеется, сказала бы дочери, что она приписала себе то, что случилось с другим ребёнком. Вместо этого Эмма Декон вела себя так, как если бы она думала, что Глэдис выдумала всю эту историю от начала и до конца.
Я узнал о том, что Глэдис Декон уже посещала Уэймаус в возрасте двух лет. Почти наверняка в то время она ехала по железной дороге между Йовилом и Уэймаусом. Память о той поездке могла вызвать у неё состояние дежавю в местности недалеко от Йовила, когда она снова побывала там уже в одиннадцатилетнем возрасте.
Как я уже упоминал, родители Глэдис Декон поначалу хотели назвать её Маргарет, но затем передумали. Глэдис Декон нравилось имя Маргарет. (Однако она не сказала, что просила родителей изменить её имя.) Она полагала, что её родители скорее всего говорили ей, когда она была ещё ребёнком, о том, что у них была мысль назвать её Маргарет.
Глэдис Декон не помнила предыдущую жизнь (согласно её воспоминаниям в 1963 году) до своей второй поездки в Йовил в одиннадцатилетнем возрасте. В то время её ощущение близкого знакомства с тем холмом у Йовила сразу сменилось воспоминанием о том, как она сбегала с холма, упала и повредила ногу. После этого опыта внезапно нахлынувших воспоминаний никаких дополнительных подробностей в её сознании не появилось. Она ничего не добавила к ранее написанному ею рассказу о первоначальном опыте и не внесла никаких поправок в описание.
Она сожалела о том, что не предложила тогда продать ей гравированный портрет Маргарет Кемпторн, но в тот день она постеснялась сделать такое предложение его владелице.
Глэдис Декон была католичкой с регламентированным списком предписанных верований касательно перевоплощения, пока она придерживается основ своей религии. Вместе с тем она призналась, что не смогла ни забыть, ни отвергнуть свой первоначальный опыт столь ясных воспоминаний.
Безуспешные попытки независимой оценки жизни и смерти Маргарет Кемпторн
Государственная регистрация рождений и смертей в Англии началась только в 1837 году. Даты рождения и смерти Маргарет Кемпторн предшествуют началу регистрации, а это означает, что записи в приходской книге о крещениях и похоронах могли бы дать уникальные сведения, относящиеся к этому делу, особенно если учесть, что Маргарет Кемпторн умерла в юном возрасте.
Глэдис Декон не узнала название деревни, в которой жила Маргарет Кемпторн. Число вариантов было ограниченным благодаря знанию о том, что эта деревня находилась где-то у железнодорожной ветки между Йовилом и Уэймаусом, однако Глэдис Декон не указала, какое расстояние от Йовила успел проехать поезд прежде, чем он сделал остановку, во время которой у неё внезапно возникли воспоминания о предыдущей жизни.
Йетминстер, деревня примерно в 10 километрах южнее Йовила, находящаяся на железнодорожной ветке, ведущей до Уэймауса, показалась мне отвечающей этим условиям. Поэтому я написал письмо священнику местной церкви. Он переправил моё письмо в регистрационную канцелярию графства в Дорчестере, где хранились такие записи. (Записи о крещениях и похоронах в Йетминстере за 1830-е годы хранились в центральных архивах графства в Дорчестере.) Помощница архивариуса в регистрационной канцелярии проштудировала записи о крещении и похоронах в Йетминстере, но не обнаружила никаких следов Маргарет Кемпторн. Фамилию Кемпторн она искала и в некоторых других записях, таких как каталог завещаний и журнал бракосочетаний, но не нашла упоминаний об этом имени.
Мне было уже неудобно просить эту любезную архивистку изучать записи множества прочих возможных приходов. Из мэрии Йовила мне написали, что в радиусе 10 миль от Йовила существуют 100 приходских церквей. И мне не хотелось платить профессиональному архивисту за копание во всех записях, которые только можно изучить, прежде чем будет найдена нужная мне, если она вообще существует.
Боязнь падений у Глэдис Декон
Глэдис Декон рассказала мне о том, что она всегда панически боялась падать. В детстве она не каталась на коньках, как другие дети, и принимала особые меры предосторожности от падений. Ребёнком она не знала серьёзных падений, которые случались у неё в зрелые годы.
Я коротко переговорил с младшей сестрой Глэдис Декон, которая не смогла припомнить, чтобы Глэдис боялась падений.
Комментарий
Поездка двухлетней Глэдис с её матерью в Дорсет, для которой они могли воспользоваться поездом, курсирующим между Йовилом и Уэймаусом, могла бы объяснить, почему Глэдис в одиннадцатилетнем возрасте испытала ощущение близкого знакомства с местностью вокруг Йовила. Этим, однако, нельзя объяснить все прочие подробности условных воспоминаний, осознанных ею во время второй поездки.
Этот случай включает в себя и некоторые другие особенности, свойственные другим случаям, касающимся перевоплощения. Повышенный интерес родителей Глэдис Декон к имени Маргарет и её собственное трепетное отношение к нему напоминает другие случаи, в которых родителям хотелось дать ребёнку какое-то особенное имя, а позже обнаруживалось, что его уже носила предыдущая личность, о своём тождестве с которой уверял этот ребёнок.
Эта внезапная вспышка воспоминаний, спровоцированных какой-то сценой из предыдущей жизни, напоминает сходные проблески воспоминаний в случаях Нормана Десперса на Аляске и Маллика Арумугама в Индии. Как я поясню позже, перевоплощение может объяснить некоторые случаи переживания дежавю.
Дженни Маклеод
В этом случае у исследуемой были два относящихся к делу переживания различного типа. Двухлетним ребёнком Дженни Маклеод сделала приблизительно шесть точных утверждений, касающихся жизни её прабабушки, умершей в 1948 году. Несколькими годами позже, когда Дженни было лет семь или восемь, ей стали часто сниться часто повторяющиеся сновидения, сюжетом которых она считала сражение при Каллодене в 1746 году. Сейчас я расскажу о её переживаниях раннего детства, а о её повторяющихся сновидениях – в другом разделе, вместе с прочими примерами таких сновидений.
Краткий обзор случая и его исследование
Дженни Маклеод родилась в Абердине, Шотландия, 7 ноября 1949 года. Её родителями были Хамиш Маклеод и его жена Маргарет. Дженни была третьим из их четырёх детей (все дочери). Когда родилась Дженни, её семья жила в Кингасси, а когда ей было примерно пять лет, они переехали (в 1954 году) в маленький городок Тор, расположенный в 25 километрах к северо-западу от Инвернесса. Они всё ещё проживали там, когда я впервые исследовал этот случай в 1967 году.
Дженни начала осмысленно говорить, когда ей было около года. Когда ей было примерно два года, она сделала полдюжины заявлений о предыдущей жизни, отражавших отдельные моменты жизни её прабабушки Бесси Гордон, умершей в феврале 1948 года.
Этот случай привлёк внимание духовника Маклеодов, преподобного Г. У. С. Мюра. В мае 1967 года он написал короткое изложение этого случая, которое послал одной моей знакомой, психиатру из Эдинбурга, а она переправила его письмо ко мне. Я переписывался с преподобным Мюром, а потом, в конце 1967 года, приехал в Тор, где 11 октября провёл беседу с матерью Дженни Маргарет. На следующий день я побеседовал и с самой Дженни, в Университете Святого Андрея. Отца Дженни не было дома, когда я находился в Торе, я так и не познакомился с ним. Бабушка Дженни, которой непосредственно были адресованы её заявления (в возрасте двух лет), умерла в 1961 году. Правда, Маргарет Маклеод выступила гарантом того, что Дженни действительно изложила всё это своей бабушке.
В последующие годы после моей встречи с Дженни в 1967 году мы с ней переписывались время от времени, и я надеялся при случае, когда буду в Великобритании, снова встретиться с ней. К сожалению, такой случай представился лишь в сентябре 1992 года. В том месяце я ещё раз встретился с ней и долго разговаривал о её нынешней жизни. На тот момент ей было почти 43 года.
В 1992 году я поехал в Портри и посетил там район, известный как дорога у Бугра на Бейфилд, где жила бабушка Дженни. Мне посоветовали расспросить Роджера Микета, работника музея Портри и местного историка. Его не оказалось в Портри, когда я туда приехал, но он ответил на некоторые мои вопросы в письмах.
Заявления Дженни о предыдущей жизни, сделанные в раннем возрасте
Дженни было около двух лет, когда она сделала несколько замечаний о своей предыдущей жизни. Однажды утром она сидела на коленях у бабушки, которая кормила её. Её мать находилась в той же комнате. Неожиданно Дженни спросила: «Бабуль, а ты помнишь, как я тебя когда-то кормила?» Явно увлёкшись этой темой, Дженни тогда упомянула холм, прозванный Бугром в Портри. Она рассказала о стоявшем там доме, у которого был собственный маленький пирс. Упомянула она и какие-то ступени, сокращавшие путь к дому, поскольку не нужно было идти кругом по дороге у Бугра. А ещё она рассказала о «милых собачках», которые у неё тогда были. (Маклеоды не держали у себя собак, ни больших, ни маленьких.)
Преподобный Г. У. С. Мюр в своём лаконичном рассказе об этом случае сказал, что потом Дженни ещё делала заявления, называя другие места и улицы в Портри. Маргрет Маклеод, с которой мы разговаривали через пять месяцев, сказала, что Дженни не сообщила ничего особенного сверх того, что я уже отметил выше. Она сказала, что после завтрака Дженни стала сонной, отчего их разговор о Портри пресёкся. Больше она никогда об этом не говорила.
Точность и своеобразие заявлений Дженни касательно предыдущей жизни
Мать Дженни рассказала мне о том, что в своих утверждениях Дженни правильно описала уклад жизни своей прабабушки по материнской линии Бесси Гордон, которая родилась в Портри, на острове Скай, в 1865 году, и всю свою жизнь провела там. Её дом стоял у самого моря, примыкая к холму, прозванному Бугром. Только у этого дома во всей округе был собственный пирс. Дженни также правильно представляла себе ступени, ведущие к этому дому.
Когда я был в Портри, то сходил к Бугру, а также прошёл по дороге вблизи этого холма, название которого, как и обсуждаемого дома, дала мне Маргарет Маклеод. Эта дорога шла берегом залива. Перед домами больше не было никаких пирсов. Однако Роджер Микет сообщил мне в письме от 28 октября 1992 года о некоторых подробностях и подтвердил, что они были. Дом, узнанный Маргарет Маклеод, действительно принадлежал Бесси Гордон и на той дороге единственный был снабжён со своей парадной стороны пирсом, или пристанью. (На самом деле этот пирс принадлежал не дому, а соседней рыболовецкой артели, добывающей лосося.) Помимо этого, около дома и пирса имелись «ступени – или, скорее, цепочка из камней, – ведущие к Сифилду на противоположной стороне залива».
Бесси Гордон вышла замуж и родила девять детей: троих сыновей и шесть дочерей, из которых одна, Мэри Гордон, была бабушкой Дженни; к ней-то и были обращены первые заявления Дженни о Портри. Она разводила терьеров Западного нагорья и даже после 80 лет сохраняла бодрость и остроту ума, вплоть до самой своей смерти в Портри в 1948 году, в возрасте 83 лет. Причиной её смерти называли «старость», перед смертью она провела в постели только два дня.
Маргарет Маклеод с теплотой вспоминала свою бабушку; та запомнилась ей своим жизнелюбием, приятным голосом и большой любовью к книгам и вообще к чтению.
Бесси Гордон, судя по всему, души не чаяла в Маргарет Маклеод. Однажды она дала сыну кольцо, которым особенно дорожила, но позже забрала его обратно и отдала Маргарет Маклеод.
У Дженни практически не было возможностей разузнать о Портри обычными способами
До двухлетнего возраста, когда Дженни заговорила о предыдущей жизни, мать не отпускала её от себя – Дженни даже спала в её постели. Сама Маргарет Маклеод была знакома с Портри, но она была уверена в том, что никто никогда не упоминал Портри, ни обращаясь к Дженни, ни просто в её присутствии, пока она сама не заговорила о нём.
Сходства в физическом облике Дженни и Бесси Гордон
Маргарет Маклеод сказала, что «стать» Дженни напоминала её прабабушку. Она полагала, что особенности их телосложения были нетипичными в их семье. Эта характерная черта, очевидно, произвела большое впечатление на Маргарет Маклеод, поскольку она ранее упомянула о ней в разговоре с преподобным Г. У. С. Мюром, который вставил этот момент в своё краткое описание данного случая.
Комментарий
В 1967 году я ещё только учился обращать внимание на родинки и врождённые дефекты в этих случаях, и тогда до меня ещё не дошло, что исследуемый того или иного случая мог бы походить телосложением на человека, жизнь которого он, предположительно, вспомнил. Таким образом, я упустил много возможностей, как в этом случае, получить дополнительные важные данные, которые могли бы очень пригодиться; глава о телосложении – одна из самых коротких в моём труде, посвящённом случаям, в которых у исследуемых имелись родимые пятна, родинки или врождённые дефекты (Stevenson, 1997).
Сходства в поведении Дженни и Бесси Гордон
Преподобный Г. У. С. Мюр в своём конспекте по этому случаю заметил, что Маргарет Маклеод была уверена в том, что Дженни похожа на свою прабабушку не только статью, но и тем, как она «движется, разговаривает и вообще манерой поведения».
Мне Маргарет Маклеод упомянула несколько черт, которыми Дженни походила на свою прабабушку, – например, пристрастием к супам домашнего приготовления и к горским танцам. Однако она добавила, что другие её дочери разделяют эти вкусы. А впрочем, были и две черты, которыми Дженни отличалась от своих сестёр и напоминала свою прабабушку. Обе они необыкновенно любили читать и обладали красивым певческим голосом.
Дополнительная информация
Маргарет Маклеод верила в перевоплощение. Более того, она верила и в переселение душ (метемпсихоз), то есть в то, что иные, не-человеческие формы жизни могут перерождаться в людей, и наоборот. Она сказала мне, что верит в то, что её огромный рыжий кот, спавший на своей личной подушке почти всё время, пока я гостил у Маклеодов, был перевоплощением какого-нибудь человека, в личности которого она не была уверена. Этот кот был сильно привязан к Маргарет Маклеод.
Я не узнал, почему Маргарет Маклеод поверила в перевоплощение. Её родным языком был гаэльский, он же был её первым языком. В части I я упоминал о том, что Эванс-Венц (1911) нашёл свидетельства того, что вера в перевоплощение сохранялась у горцев Шотландии до второго десятилетия XX века; возможно, в отдельных семьях она сохранялась и дольше. Маргарет Маклеод родилась в 1922 году, то есть не более десяти лет спустя после выхода в свет книги Эванса-Венца.
Дальнейшее развитие Дженни
Когда я встретился с Дженни в сентябре 1992 года, ей удалось получить хорошую работу в одной компании. Её мать умерла в 1991 году, а отец – несколькими годами раньше. Маргарет Маклеод не обсуждала с Дженни её детский опыт, возможно, из-за позиции её мужа, который никогда не проявлял к нему интерес.
Дженни верила, что ещё помнит о том дне, когда она, сидя на коленях у бабушки, спросила её, помнит ли та, как сама Дженни когда-то кормила её.
Было видно, что Дженни живо интересуется перевоплощением; она задала мне много вопросов о других случаях с детьми, которые заявляли о том, что помнят прошлые жизни. Она выразила желание прочесть давние письма преподобного Мюра о её случае, и я показал их ей.
Кэтрин Уоллис
Примечания
- ↑ Я не могу доказать это утверждение, поскольку был проведён только один серьёзный обзор распространённости таких случаев. Он показал, что приблизительно 1 человек из 500 в Северной Индии заявлял о том, что он помнит свою предыдущую жизнь (Barker and Pasricha, 1979). Мы знаем, что в Ливане, Нигерии и Британской Колумбии такие вещи случаются с той же частотой, что и в Индии. Если бы в Европе эти случаи были столь же частыми, как и в упомянутых странах, мы, надо полагать, узнали бы о большем числе подобных случаев.
- ↑ Несмотря на то, что нынешний интерес к гипнотическим возвращениям в прошлые жизни возник с публикацией книги «В поисках Брайди Мёрфи» (Bernstein, 1956/1965), эксперименты в области гипнотических возвращений в прежние жизни впервые начались в Европе в середине XIX века (lanne, 1924). Они снискали некоторую популярность благодаря трудам и публикациям Роха (1911/1924 гг.) в начале XX века.